Альфред Крофтс - История Дальнего Востока. Восточная и Юго-Восточная Азия

Сумма налоговых сборов составляла около ста миллионов серебряных лянов, одна треть которых отправлялась в Пекин. Источником половины государственных доходов был налог на землю, четверти доходов — монополия на соль. До 1860 г. не было постоянных внутренних пошлин, хотя у городских ворот и на ярмарках часто собирались специальные пошлины. Императорский двор вместе со всем пекинским правительственным аппаратом обходился стране в 20 миллионов лянов. [136] Лян был серебряной денежной единицей определенного веса, стоимость которой была разной в зависимости от региона страны. Такая же сумма предназначалась для «знаменных» армий, и половина ее — для обороны побережья и борьбы с пиратством. Десятая часть тратилась в Маньчжурии и зависимых странах. Большая часть небольших бюджетных расходов на общественные работы уходила на контролирование состояния Желтой реки.

Налоги в маньчжурском Китае были невысокими; с одного акра пахотной земли взимался налог около шестидесяти центов. Обычно расходы на государственный аппарат на душу доходили до 3 % жалованья «знаменного» рядового, гораздо меньше расходов в Японии Токугава. Однако положение ухудшилось в более поздний период XVIII в., и инфляция привела к падению стоимости ляна с двух долларов до семидесяти пяти центов. Внутренние войны значительно сократили государственные доходы, в то время как военные кампании в Центральной Азии были очень дорогостоящими. [137] Считается, что транспортировка фунта военных материалов через пустыни стоила две унции серебра.

Наиболее частыми природными бедствиями были наводнения Желтой реки — семнадцать из них лишь за четверть века. Ущерб увеличивался из-за плохого управления и контроля. Считалось, что инженеры намеренно поддерживали дамбы в опасном состоянии, поскольку всякий раз наводнение давало им прекрасную возможность для поборов.

Такая практика привела к катастрофе 1855 г., в результате которой был разрушен Великий канал, миллионы акров плодородной земли оказались погребенными, и на долгое время изменилось русло Желтой реки.

Хотя коррупция вдвое увеличивала расходы на государственный аппарат, одна она не могла привести к обнищанию великой нации. Демографы объясняют падение жизненного уровня к 1850 г. ростом численности населения. Данные официальной переписи, взятые из налогового списка, ненадежны, но они показывают, что численность населения, составлявшая к началу правления Канси около 100 миллионов человек, к концу XVIII в. возросла до 275 миллионов и еще через пятьдесят лет — 400 миллионов. В то время как число людей увеличилось в четыре раза, посевная площадь — едва вдвое.

Обеспечение продовольствием заметно возросло с появлением растений Нового Света — кукурузы, картофеля, — способных давать высокие урожаи на недостаточно плодородных почвах и с коротким сельскохозяйственным сезоном. [138] Из азиатских стран только в Китае численность населения в середине XIX в. приближалась к численности населения в середине XX в.; численность населения в Японии и Индии составляла половину и Явы — четверть нынешней численности. В каждой из двух стран — Бирме и Сиаме — проживали менее 5 миллионов человек, в Корее — не более 12. Благодаря этому происходил постоянный рост населения, несмотря на войны, природные бедствия и высокий уровень детской смертности — лишь половина императорской семьи достигала взрослого возраста. [139] Оспа была наиболее широко распространенной болезнью. Сообщают, что Канси был избран императором, потому что он, будучи ребенком, остался в живых после болезни и мог рассчитывать на долгую жизнь.

Предприимчивость сковывалась конфуцианским недоверием к «новым вещам», которые могли бы изменить правильные, хорошие пути предков, и организацией сильных гильдий купцов и ремесленников с целью подавления конкуренции и контролирования производительности. За семь поколений в Китае техника улучшилась незначительно. Образованное дворянство, чьи избыточные доходы могли бы пойти на развитие промышленности, предпочитали накапливать серебро или реинвестировать его в землю.

Правительство финансировало добычу соли и других видов горных работ, обжиг фарфора, который был предметом гордости Китайского государства.

Наиболее серьезной проблемой Цинской империи было враждебное отношение регионов к центральной власти. Юго-восточные провинции населяла сорок одна разновидность коренных народов мяо или лоло, которых эксплуатировали поселенцы, жаждавшие приобрести земельные участки, и бесчестные чиновники. Эти народы много раз ступали на тропу войны, и их восстания никогда не были подавлены полностью, несмотря на массовые убийства и депортацию. В анклавах мусульман в западных провинциях также проявлялось недовольство.

На половину Китая к югу от Янцзы, населенную наиболее предприимчивыми и одаренными людьми, приходилась лишь четвертая часть степеней, присужденных после экзаменов, и назначений на чиновничьи должности. В государстве возник класс честолюбивых, разочарованных интеллектуалов, которые видели выход из создавшегося положения прежде всего в свержении маньчжурской власти. Простой народ жаловался на то, что он должен был платить налоги для строительства храмов в Пекине и посылать самый лучший рис в качестве дани «иностранной» бюрократии.

Оппозиция Цинам проявлялась через тайные общества, которые власти запретили, но не смогли подавить. Эти общества были националистическими, сохраняя память о правлении коренной китайской династии Минов. Они притягивали к себе патриотов, так же как мистиков и всякого рода недовольных, обещали бедным различные блага. Общество Белого лотоса древнего происхождения ранее помогло сместить монгольскую династию. Оно активизировало свою деятельность во всем государстве в эпоху Цин. Превосходно организованные триады развились в период правления Канси, назвали в качестве символов Небо, Землю и Человека. В их обрядах посвящения отражена борьба Китая против маньчжурских властителей. Менее сильными были Белые облака, Общество небесного разума. [140] Члены этого общества ( Тяньли ) едва не убили императора Цзяцина в 1813 г.

Русские проникли в долину Амура в том же году, в котором маньчжуры вступили в Пекин. Они были остановлены Нерчинским договором, подписанным при юном Петре Великом. Когда Петр стал царем, он подписал договор, и в течение полутора веков двусторонние отношения были хорошими.