Майкл Бейджент - Мессианское наследие

Мы оказались в тупике. С одной стороны, Фриман признал, что интересующие нас документы были оформлены в его конторе, на его бумаге, на его пишущей машинке и заверены его печатью. С другой, он решительно отрицал, что ему что-либо известно по этому предмету, настаивая, что его участие ограничилось печатью, удостоверяющей подлинность подписей каждого из участников сделки. Мы допускали возможность того, что его каким-то образом могли обмануть, ну, например, попросили заверить нечто малозначительное с тем, чтобы впоследствии напечатать на обороте листа более важный документ. Однако это предположение выглядело малоубедительным. Текст, в котором говорилось о пергаментах, был напечатан на той же пишущей машинке, что текст, подлинность подписей под которым г. Фриман заверил своей печатью. Так же маловероятно, что в машинку мог быть вставлен другой лист без нарушения цельности печати нотариуса. Но каким же образом наиболее важная часть текста была добавлена задним числом? То, что казалось всего лишь интригующей проблемой, на поверку получило гипертрофированные пропорции.

Итак, мы проверили информацию, полученную от Ллойд Банка, лиги букинистов-антикваров, французского консульства и Патрика Фримана. Осталось проверить саму «Гардиан Эшуранс» — компанию, членами совета директоров которой были многие из фигурантов нашей истории. В 1968 г. прежняя «Гардиан Эшуранс Компани» объединилась с «Ройял Иксчейндж», в результате чего возникла структура, именуемая сегодня «Гардиан Ройял Иксчейндж Эшуранс Компани». В октябре 1983 г. мы имели встречу с секретарем компании и показали ему фотографии документов, а также подписи бывших директоров его компании. Не стоит и говорить, что он был крайне удивлен и предложил нам побеседовать с бывшим заместителем председателя совета директоров, Эрнестом Бигландом, который в 1955 и 1956 гг. занимал пост секретаря компании.

Мы условились с Бигландом о встрече. А тем временем мы переговорили с исполнительным директором компании. По его словам, он читал нашу предыдущую книгу, был в курсе дела и решил воспользоваться возможностью помочь нам. Он обещал лично проверить старые документы компании. Они позволили выявить интереснейший факт. Оказывается, в тот самый день, когда был оформлен интересующий нас документ, то есть 5 октября 1955 г., состоялось незапланированное заседание совета директоров «Гардиан Эшуранс».

Через несколько дней «Гардиан Ройял Иксчейндж Эшуранс» предоставила нам фотокопии журнала заседаний директоров за осень 1955 г., включая и 5 октября — тот самый день, когда состоялось незапланированное заседание. На фотокопиях хорошо видны подписи директоров компании, поскольку они расписывались в журнале перед началом заседания. В верхней части листа стояла подпись председателя — лорда Блэкфорда. Ниже находились подписи виконта Аезерса, майора Кловса и капитана Наттинга. К нашему изумлению, все эти подписи не совпадали с теми, что стояли на нотариально заверенных документах. Они даже отдаленно не походили на них и не были неудачными имитациями. Они были совсем другими!

Мы были заинтригованы. Наши изыскания, и притом — самым неожиданным образом, получали иное направление, а их объектом становилось то, что не поддавалось логическому объяснению. Итак, что же получается? Являются ли нотариально заверенные документы фальшивками, или же они подлинные? Если это фальшивки, то какова их цель? И потом, почему они сделаны столь небрежно? Когда хотят подделать подпись, обычно стремятся воспроизвести ее возможно ближе к оригиналу, создать нечто вроде факсимиле. Никому и в голову не приходит ставить подпись, абсолютно непохожую на оригинал. Естественно, было бы нетрудно найти оригиналы подписей, например в налоговой инспекции, в годовых отчетах «Гардиан Эшуранс», в других общедоступных источниках. Если же подписи на документах действительно представляют собой фальшивки, почему Патрик Фриман обошел молчанием этот факт? Ведь он, напротив, подтвердил, что именно в те дни, которые указаны в документах, он лично удостоверял подлинность подписей на них.

Таким образом, если эти документы фальшивки, кто мог сфабриковать их? И ради чего? Кто был ответственным за выбор именно этой группы англичан? Можно ли считать чистой случайностью тот факт, что многие из них были связаны с компанией «Гардиан Эшуранс», или же эти связи между ними имели для фальсификатора особое значение?

В феврале 1984 г. мы встретились с Эрнестом Бигландом, бывшим секретарем компании «Гардиан Эшуранс». На Бигланда вся эта история произвела сильное впечатление. Более того, он усматривал в ней некий скрытый смысл или, во всяком случае, она не казалась ему совершенно необъяснимой.

Прежде всего, он, в отличие от нас, не был склонен сразу же подозревать подлог или подделку. Он спокойно отнесся к несовпадению подписей в журнале присутствия директоров и на нотариально заверенных документах. Подобные несовпадения, заявил он, еще ни о чем не говорят. Люди, занимающие такие посты, часто пользуются не одной, а несколькими подписями. На простых накладных и прочей повседневной документации они обычно ставят небрежный и неразборчивый росчерк. В то же время на важных официальных документах они могут поставить подпись, носящую более тщательный и формальный характер, типа тех, что стоят на интересующих нас документах. Вполне возможно, что существовал особый, специальный вариант подписи для специфических сделок, и он также нотариально заверялся. В целом Бигланд, который хорошо знал всех этих людей, пока они еще были живы, и часто и активно общался с ними, был склонен считать, что подписи на документах — подлинные. Затем он ответил на вопрос, который мы невольно затронули. Если все эти подписи фальшивые, почему столь почтенный нотариус, как Патрик Фриман, не обратил внимания но этот факт?

Более того, Бигланд заявил, что ему смутно помнится — разумеется, смутно, ведь с тех пор прошло как-никак 30 лет, — как лорд Блэкфорд, тогдашний председатель совета директоров, однажды рассказал ему о неких исключительно важных документах (кажется, пергаментах), доставленных из Франции. Бигланд также помнил, что лорд Блэкфорд особенно подчеркнул необходимость поместить их в надежные сейфы. Эти слова (это Бигланд хорошо запомнил) были сказаны в неформальной обстановке, сразу же по окончании заседания совета директоров. У него возникло впечатление, что это — частное дело. Вряд ли стоит говорить, что тогда эта информация мало что сказала Бигланду. Он просто предположил, что речь идет о неких документах, имеющих чисто антикварный интерес. Подобные вещи часто обсуждались в 1950-е гг. на заседаниях совета директоров «Гардиан Эшуранс». Бигланд назвал еще двух лиц из числа членов совета директоров, которые особенно интересовались антиквариатом. Один из них был владельцем небольшого замка на юге Франции и сделался страстным собирателем всевозможных антикварных редкостей и драгоценных манускриптов. Второй также был собирателем и обладателем, помимо всех прочих редкостей, оригинала Великой Хартии [169]стоимостью в полмиллиона фунтов стерлингов.