Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

И далее, Иван Владимирович с горечью заметил, что «если из Ставки Верховного главнокомандования мы не получали своевременно указаний, то из штаба Главкома Юго-Западного направления указания получались с еще большим опозданием …».

Хотя в адрес Семена Михайловича Буденного выпущено немало критических стрел, по сути, они были направлены не по адресу. Не Семен же Михайлович, в данном случае, явился создателем данной структуры управления войсками. К тому же, как нас уверяет официальная История Великой Отечественной войны, Главные направления были образованы 10 июля, а до этого времени, надо полагать у нашего героя никаких особых трудностей с вышестоящим руководством не возникало. Если, конечно, по войне, считать за мелочь — задержку оперативной информации из Ставки. Но с появлением Главного направления, как уверяет Тюленев, эта проблема еще более усугубилась, что должно удивить читателя: «А для чего же тогда эти направления были созданы?». Но Иван Владимирович ответа почему-то не дал, и вопрос, таким образом, ушел в песок.

Тема о главных командованиях войск направления, и об их руководящей роли по началу войны, крайне интересна, но, к сожалению, мало изучена, вследствие этого и мало освещена в печати. А она, как выясняется, неразрывно связана с предыдущими нашими рассуждениями о Жукове: «В качестве кого же он убыл на Юго-Западный фронт?» Именно, на этом моменте и было заострено внимание в начале главы.

Ну, то, что его послал, именно, Сталин, вопросов никогда и ни у кого не возникало. Даже, несмотря, на утверждение историка В.Жухрая, будто бы Сталин был в Кремле, на тот момент, чуть ли не в бессознательном состоянии по болезни. Как он, в таком случае, смог дать поручение Жукову, осталось «загадкой века»? Но главное не в этом. Важно, что «отправка» Жукова из Москвы состоялась. Далее, по приезду в Киев, его там, якобы, встретил, лично Никита Сергеевич Хрущев (хотя и это неправда) и они, вдвоем, сразу поехали в Тарнополь в штаб фронта к Кирпоносу помогать тому «в разгроме» немцев. Что в итоге получилось, мы прочитали выше.

Хрущев, к тому же, истово уверял читателей, уже своих мемуаров, что он прибыл туда в качестве члена Военного совета фронта. Хотя это выглядело несколько странным, так как там был уже член Военного совета, вновь образованного фронта — Николай Николаевич Вашугин, о чем читатель уже знает. Но зачем же, Хрущеву понадобилось, на пару с ним, толкаться в помещении штаба и делить служебное кресло? К тому же непонятно, как они распределили свои обязанности: неужели по-братски? тебе — половина, и мне — половина.

А как Жуков представился тамошнему фронтовому командованию? Я, мол, устал в Москве от штабной работы на посту начальника Генштаба, дай, думаю, ноги разомну от сидячей работы, так что ли? Ах, да! Чуть не забыл. Ему, как Георгий Константинович уверял читателей, сам Сталин указал, что « наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись». Поэтому он, как глава государства, видимо, обеспокоенный сложившейся обстановкой на Украине и сообщает товарищу Жукову новость, что, дескать, именно его« Политбюро решило послать… на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования ».

В приведенном тексте ни одно слово не стыкуется, настолько содержание пронизано противоречиями. Если командующие не имели опыта в руководстве боевыми действиями, то с какой же стати, тогда их назначали на эти ответственные должности? Но это, ведь, не соответствует действительности, так как и Павлов, и Кирпонос, незадолго до последнего назначения на должность командующих округов, участвовали в советско-финской войне, так что о недостатке у них боевого опыта, вряд ли, стоило говорить. А вот, как раз, товарищ Жуков после Халхин-Гола 1939 года в боевых действиях участия не принимал, но, тем не менее, помчался на фронт со своими «мудрыми» советами, да наставлениями, а также с «огромным багажом» военных знаний. Что получилось, читатель прочитал у Гальдера.

Так же не ясно, когда же они (командующие) успели растеряться, если война идет всего несколько часов, и кто об этом уже успел доложить наверх Сталину?

Но оказывается, что это Политбюро озаботилось ситуацией на фронте и решило послать начальника Генштаба на войну, а Сталин только озвучил его решение. Тоже, получается довольно неуклюжее объяснение. Зачем тогда создается Ставка, если Политбюро будет через голову ее Председателя отдавать приказания. Пусть бы Политбюро, в таком случае, и рулило всеми военными делами. Кроме всего прочего, существует ли документ от лица Политбюро с указанием Жукову и Хрущеву об их полномочиях? Или только на словах все вопросы решали?

Но о какой Ставке Жуков ведет речь, когда сам же, пояснял читателям, что она будет создана только 23 июня, то есть на следующий день после его убытия? А получается, что уже после обеда 22-го июня Сталин ему сообщает решение Политбюро о создании Ставки, коли Жуков едет на фронт ее представителем. Когда же Иосиф Виссарионович всё успел сделать? И заседание Политбюро провести, и Жуковские бумаги по Ставке утвердить на этом же заседании, и на Украину Хрущеву позвонить, и персональное задание Георгию Константиновичу обмозговать, и вопрос с Генеральным штабом решить? И все один! Тяжело, однако!

Неясно, одно. Как Сталин мог давать указания представителю Ставки, поверх головы её ПредседателяТимошенко, если он сам там, был всего-навсего на правах рядового члена? Непонятно, также, зачем же утверждал такое запутанное положение вещей?

Да! Не позавидуешь товарищу Сталину в том, что с ним вытворяли впоследствии на страницах «Воспоминаний» Жуков с подельниками от истории. Чистейшая хлестаковщина.

Видимо, эмоции от воспоминаний так порою захлестывали маршала, что все события перемешивались странным образом — никак не могли составить правдивую картину прошедшего. Вот что значит писать свои «Размышления» вдали от мирской суеты, да еще и на даче.

Как видите, действительно, в этом деле никак невозможно связать концы с концами. Сплошные недоразумения. Жуков и Хрущев не могли прибыть на Юго-Западный фронт с полномочиями на словах. Они прибыли в Тарнополь, как проговаривается Жуков, все же на основании решения Политбюро, но представители, какой же, тогда структуры управления? О Ставке уже сказано, но это никак не стыкуется с утверждениями самого Жукова, что он был ее представителем. Судя по всему, Жуков там, на Украине, не только давал советы, но и прямо вмешивался в деятельность командования Юго-Западного фронта, лично отдавая приказы. Что-то не очень похоже на функции уполномоченного?