Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

ж) в Вилейской области в Свирском районе при выселении семьи участника к-р повстанческой организации Пашунас, последний вышел из леса и произвел два выстрела по дочери депутата сельского совета, участвовавшей в операции, и скрылся, однако, от выстрелов никаких последствий не последовало.

Других происшествий не было.

V. Выселенные погружены в эшелоны и направляются к местам назначения.

Народный комиссар государственной безопасности

Белорусской ССР

Л.Ф.Цанава»

Что означает сей документ? Внутренними органами республики накануне войны была своевременно проведена «зачистка» западных областей республики от враждебных элементов, которые относились к местной «пятой колонне». При нападении Германии они могли бы представлять собой прямую угрозу нашим войскам. В соответствии с приведением в полную боевую готовность регулярных частей Красной Армии от 18 июня, на следующий день НКВД Белоруссии оперативно начал зачищать тылы войск образовавшегося Западного фронта, особенно его приграничных областей. Как видит читатель, документ был направлен республиканскому руководству в лице П.К.Пономаренко. Второй адресат в документе, видимо, был союзный НКВД под руководством Л.П.Берия. Но Москву, как видите, решили к этому делу «не привлекать».

Поэтому с улыбкой и читаем иногда мемуары высоких партийных, и иных чиновников, которые наивно утверждают, что о войне узнали, когда она началась. А до этого, дескать, ярко светило солнце и на небе ни облачка. Кругом тишь, да благодать и птички пели. Вдруг откуда ни возмись появились немцы, и началась война.

Нет, уважаемые мои, в том числе и заредактированный «Пантелеймон Кондратьевич»! Всё вы знали заранее и данный документ, самое верное тому подтверждение. Зачистка тылов Красной Армии и выход ее частей к госгранице с занятием укрепрайонов, вот два основных компонента при отражении вражеской агрессии. Первый этап был выполнен войсками НКВД. Почему был сорван второй этап, об этом мы уже говорим не в одной главе.

Теперь что касается расстрелов, щемящих сердце слов — «политических узников», то с данным контингентом читатель познакомился в первом разделе документа. Начинается война и всякие сентименты приходится оставлять в стороне. Жалко? А что прикажите делать? Речь идет о судьбе государства, и крайние меры являются суровой необходимостью в реалиях войны. С врагом не миндальничают, а его уничтожают. В противном случае враг уничтожит тебя. Что вытворяли на оккупированной территории Белоруссии все эти зондеркоманды из подобных элементов, перечисленных выше, думаю, говорить не стоит. Эти факты известны и особых комментариев не требуют. Так что всхлипывать по невинным жертвам, якобы, политических узников, думаю, не совсем уместно и корректно.

С другой стороны, можно же, конечно выразить, по-человечески, и сожаление по тем лицам, которые могли случайно попасть под топор войны. Не повезло. Такая судьба. Но, надо заметить, что семьи « КРов» не были осуждены к ВМН, а были, по возможности, вывезены в глубины России — Сибирь, Казахстан и прочее.

Думается, больший интерес должно представлять сообщение о еврейских контрреволюционных организациях. Скорее всего, это были сионистские организации, но все равно, забавно читать, что еврейские контрреволюционные организации готовят в тылу Красной Армии подлянки в пользу Гитлера. А через пару месяцев, когда уляжется пыль от немецкой техники, ушедшей на восток, на оккупированных западных территориях Советского Союза, начнется массовая зачистка от еврейского населения. Очень интересный, и крайне запутанный вопрос, который требует отдельного разбирательства и, который, напрямую связан с нашей «пятой колонной» в верхах.

Да, не удивляйтесь этому, уважаемый читатель. Вот такими они бывают, иногда — зигзаги истории.

Возвращаемся к нашему Пантелеймону Кондратьевичу. Тут к нему самому, как видите, накопилось немало вопросов, а мы хотели от него получить точные сведения о Сталине и первых дня войны.

Все же представляется очень маловероятным, все эти телефонные разговоры Пантелеймона Кондратьевича с Иосифом Виссарионовичем, к тому же, и к этим записям бесед Пономаренко с историком Куманевым, надо относиться более сдержанно. Это все же, не стенограммы переговоров Сталина, а вольный пересказ самого Пантелеймона Кондратьевича, к тому же, как видите, сильно заредактированный. Более того, все это было издано после смерти Пономаренко, а покойники, как известно — не возражают против того, что написано от их имени. Ведь с его мемуарами, еще при жизни, тоже вышла целая история. Вот как об этом рассказывает уже сам, Георгий Александрович Куманев.

« Мое личное знакомство с П.К. Пономаренко состоялось в ЦДСА 15 апреля 1965 г. на Международной научной конференции посвященной 20-летию Победы в Великой Отечественной войне, на которой он выступил на второй день её работы с интересным сообщением «Некоторые вопросы организации руководства партизанским движением».

Потом были встречи еще на нескольких конференциях и совещаниях в 1966, 1970 гг. 11 мая 1972 года мне удалось «сагитировать» П.К.Пономаренко и генерала армии А.В.Горбатова побывать в гостях у коллектива нашего Института истории СССР АН СССР на торжественном заседании, посвященном 27-й годовщине Победы Советского Союза над фашистским блоком. И все же основные творческие контакты между нами ограничивались тогда телефонной связью.

Однако наши встречи стали особенно частыми, а отношения весьма теплыми и доверительными в последующие годы. В 1974 году Пантелеймон Кондратьевич обратился в институт с просьбой помочь в переработке рукописи его мемуаров о войне. Дело в том, что именно в это время бдительный «серый кардинал» М. А. Суслов провел в ЦК КПСС решение, согласно которому воспоминания политических деятелей страны отныне должны издаваться исключительно в Политиздате, а военных — в Воениздате.

Находившаяся в издательстве «Наука» рукопись мемуаров П. К. Пономаренко оказалась под угрозой исключения из издательского плана. Чтобы спасти положение, дирекция издательства предложила автору переработать текст воспоминаний в научно-исследовательский труд. В свою очередь руководство нашего института, поручило коллективу возглавляемого мною сектора истории СССР периода Великой Отечественной войны оказать необходимую помощь автору в этом деле.

Мы с интересом откликнулись на указанную просьбу. Вскоре состоялась встреча сотрудников сектора с П. К. Пономаренко с его выступлением на нашем заседании, рукопись воспоминаний была обсуждена, отрецензирована, прошла первичное редактирование.