Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

Теперь-то, читателю, станет более понятной ситуация на Северном флоте. Это ему не Главморштаб «ничего другого пока сказать не смог» , а товарищи из Ленинграда, где обосновалось Главное командование Северо-Западного направления. Теперь им, должен был подчиняться Арсений Головко. А те ответят, когда получат указание из Москвы. Куда спешить? Войны на всех хватит.

Головко думает, что товарищи из Ленинграда поймут его положение и отменят московский приказ по подводным лодкам. Дудки! Они сошлются на указание москвичей. Головко заставят плутать в трех соснах. Вот так мы отбивали первый натиск врага. В каждом начальственном кабинете — по «патриоту», с карандашом в руках.

«Тогда я запрашиваю относительно плана использования подводных лодок. И вдруг начинается перепалка. Главморштаб категорически настаивает, чтобы к входу в Белое море, вернее в горло Белого моря, были направлены большие лодки, то есть «щуки», а не «малютки». Никакие мои доводы не принимаются . Переговоры насчет лодок возобновляются несколько раз. Дело заканчивается тем, что Главморштаб категорически предписывает мне послать к горлу Белого моря «щуки», ссылаясь при этом на личное указание И. В. Сталина . Проще говоря, не сумев доказать свою правоту, мотивировали таким образом».

Ясно, что и повышенную боевую готовность на Северном флоте пытались свернуть, оставив повседневную. Да, но что делать при начале войны? Можно ли стрелять? Как, видите, ответа из Москвы нет. К тому же, по поводу использования подводных лодок — видимо, данное указание высокого начальства шло вразрез с мобилизационным предписанием, которое известно Головко. А вскрывать пакеты, о чем сказал выше, разрешения не давали.

Наверное, вместе с Жуковым утром Сталину звонил, еще и нарком Кузнецов? Если, как говорит Головко, было «личное указание И.В.Сталина» по поводу подводных лодок. (Шутка).

Понятна и реакция Головко на подобную присланную чушь. А как озлобились в Москве (а в Ленинграде?) на строптивого командующего Северным флотом! Фактически играют в пользу фашистов, позволяя тем безнаказанно перебрасывать морскими транспортами военные грузы и подкрепление на Мурманское направление. Это уже не саботаж высокого начальства, а нечто иное, за что, в военное время полагалось «к стенке». Тут же обозначился «товарищ Сталин со своим указанием». Чувствуете, иронию Арсения Григорьевича? Он же прекрасно понял, что никакой Сталин и близко не стоял около Главного морского штаба ВМФ.

Зная о созданных главных направлениях, с высокой степенью вероятности можно предполагать, что подобная «глупость» скорее всего, могла исходить и из Ленинграда, где обосновалось Главное командование Северо-Западного направления, во главе с Мерецковым. Оно и блокировало вскрытие мобилизационных пакетов на Северном флоте, а совокупи с Мазепами из Главного Морского штаба, срывало выход на боевые позиции подводных лодок «щук», отправляя их в тыловые районы.

После войны в 1948 году группу военных из высшего состава ВМФ передали Суду чести Министерства Вооруженных Сил СССР. Суд признал их виновным и постановил ходатайствовать перед Советом Министров СССР о предании виновных суду Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Одним из осужденных был В.А.Алафузов, который на тот момент (22 июня 1941 года) был заместителем начальника Главного Морского штаба, а фактически, выполнял функции самого начальника.

Фигуранты послевоенного уголовного дела были осуждены по ст. 193 (Преступления воинские), за преступную халатность в отношении своих служебных обязанностей. Но это могло быть представлено, как бы, для широкой общественности, не более того. А что там было, на самом деле, «подчищала» реабилитационная комиссия, приступившая к работе, вскоре, после смерти Сталина.

Хрущевцы, чтобы замазать свои «темные» делишки во время войны, после взятия власти в свои руки в 1953 году, со временем «пересмотрели» и Уголовный Кодекс РСФСР. Они убрали ряд статей, а некоторые просто изменили. Короче, внесли определенную путаницу, чтобы было трудно понять, за что же были наказаны те или иные лица в, условно говоря, Сталинское время? Если бы в Уголовный Кодекс просто бы внесли дополнения, то взяв в руки УК РСФСР, изданный, например, после 1960 года, можно было бы, довольно легко определить, например, степень вины того же Алафузова. Но из Уголовного Кодекса изъяли главу «Преступления воинские» и был изменен ряд статей. Поэтому статья 193 в новом Кодексе уже содержит другое наполнение. По Алафузову, чуть позже, я приведу один «интересный» момент.

Но, снова, возвращаемся к трагическому дню 22 июня 1941 года на Севере. С болью в сердце Головко пишет:

«Не теряя времени, приступаем к массовой эвакуации детей и женщин из Полярного, а также из других гарнизонов . Когда пароход «Ост», переполненный женщинами и детьми, отвалил от причала, послышался гул самолетов и на гавань из облаков посыпались бомбы.

Четвертое приказание наркома(?) Военному совету принято в десять часов тридцать пять минут — выслать подводные лодки в район Варде с задачей вести решительную борьбу против боевых кораблей и транспортов противника, не допуская их к Варангер-фиорду».

«Четвертое приказание наркома» — а, где три предыдущих? Убрали из текста мемуаров, как несоответствующие действительности, так что ли? Время, уже 10–30утра. Уже 7 часов прошло с начала войны, а из Москвы поступает «тупое» указание по выдвижению, всё тех же «малюток», на коммуникации врага. Много они навоюют с двумя торпедами на борту. К тому же неясно, какое количество подлодок приказали высылать? Неужели, для смеха — всего, две?

О какой «массовой эвакуации детей и женщин из Полярного» ведет речь командующий флотом Головко? Разумеется, это семьи командно-политического состава, которых наша «пятая колонна» подставила под удар немцев. Даже у Арсения Григорьевича написано, что когда переполненный пароход с семьями «отвалил от причала, послышался гул самолетов и на гавань из облаков посыпались бомбы». О судьбе парохода «Ост» автор тактично умолчал. Как и о том, чьи же семьи были погружены на пароход.

При переходе военного округа (или как в нашем случае флота) на полную боевую готовность из приграничных областей начинают вывозить в глубокий тыл семьи командно-политического руководства. Нечего им там делать под бомбами и снарядами противника в начинающейся войне. Хорошо знакомый нам Матвей Васильевич Захаров так описывал эту ситуацию, находясь в должности начальника штаба Одесского военного округа.

«В апреле (или мае), рассматривая план мобилизационных перевозок округа, я обратил внимание на то, что в плане нет расчетов на вывоз семей начсостава из приграничной зоны .