Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

Четыре транспорта («Элла», «Вирония», «Алев» и «Ярвемао») подорвались на минах и погибли. Четыре транспорта («Вальдемарс», «Колпакс», «Кронвальдис» и плавмастерская «Серп и Молот») погибли от авиабомб».

В других конвоях ситуация с транспортами была не лучше. Это было следствием того, что на следующий день, 29 августа главные силы и отряд прикрытия, а это военные корабли, — бросили конвоии самостоятельно убыли в Кронштадт. А мы и по сей день, не перестаем возмущаться действиями англичан по поводу того, как это они оставили без боевого прикрытия караван PQ -17. Но там-то хоть, на транспортах везли грузы, а здесь же, в основном, кругом были свои советские люди.

Петр Иванович с горечью констатирует, что

« оставшись без истребительного прикрытия и зенитных средств боевых кораблей, транспорта с войсками в этот день понесли большие потери от ударов противника с воздуха ».

А высокое морское начальство в это время уже разминало ноги на брусчатке острова Котлин. Такие вот дела.

Вопросов к командованию Балтфлота по войне, особенно, по начальному периоду, очень много, но все они так и остались без ответов.

По Таллиннскому переходу хотелось сказать лишь следующее. Как по пословице: «Отольются кошке, мышиные слезки» — так и к немцам пришел грозный 1945 год. Нахлебались немецкие беженцы студеной водицы Балтийского моря. Сначала 30 января А.Маринеско на своей подлодке С-13 пустит ко дну громадный лайнер «Вильгельм Густлоф» с 5-ю тысячами беженцев и частью военнослужащих эвакуированных из Померании через порт Готенхафен, а через 11 дней, он же, топит транспорт «Штойбен» с 3,5 тысячами человек, тоже преимущественно беженцами и ранеными военнослужащими. В апреле весенней водицы из Балтики напьются еще около 7-ми тысяч человек, находящихся на транспорте «Гойя». Тоже, как и предыдущие немцы: раненые и эвакуированные из восточных земель, бежавшие от наступавшей Красной Армии. Это гибельное купание им устроил В.Коновалов на знакомой нам подводной лодке Л-3.

Автор, никоим образом, не злорадствует, над трагедией немецких беженцев, втянутых в водоворот военных событий и погибших в холодных водах Балтийского моря. Просто подчеркивает, что вполне возможно, что на этих судах, ушедших на дно, могли находиться и раненые летчики из Люфтваффе, бомбившие, в свое время, наши транспорты с мирным населением. А вполне возможно, что там находились и родственники, и друзья этих же самых пилотов. Все возможно. Вот и испытали, все они, вместе взятые, на себе все «прелести» войны. А ведь, поначалу боевых действий, очень даже, могли радоваться успехам своих мужей, сыновей и братьев на Восточном фронте. Что ж, вполне закономерный итог — возмездие восторжествовало!

Но ближе к нашей теме о предательстве и подставе врагу. Каким же образом военное руководство, не только сорвало боевую готовность Балтийского флота, но и позволило противнику беспрепятственно устанавливать морские мины 21 июня (и даже чуть раньше), западнее Таллиннского меридиана. Вдобавок, в середине лета, пользуясь прямым попустительством нашего командования, не организовавшим элементарную морскую разведку, немцы установили целое минное поле «Юминда» на середине прямой, между Таллинном и Кронштадтом. И это в водах, подконтрольных Балтфлоту?!

Недаром, контр-адмирал Ю.Ф.Ралль, участник еще русско-японской войны 1904–1905 годов, командир арьергардной группы военных кораблей в данном, Таллиннском переходе, назвал эту трагедию «Второй Цусимой».

Хочу немного развеять грустные мысли читателя. Хотите улыбнуться?

На десерт несколько сообщений Советского Информбюро о событиях на Балтике того времени.

До Таллиннского перехода.

« за 14 июля 1941 года .

Вечером 12 июля в Балтийском море были обнаружены германские транспорты с войсками и танками, охраняемые сильным отрядом эсминцев, сторожевых кораблей, торпедных катеров и истребительной авиации.

Краснознаменный Балтийский флот рядом последовательных ударов авиации, кораблей и береговой обороны нанес противнику крупные потери: потоплены два эсминца, тринадцать транспортов и баржа с танками; кроме того, получили сильные повреждения и горят тринадцать транспортов и один эсминец. С нашей стороны потерь в кораблях и самолетах нет».

После Таллиннского перехода.

«за 12 сентября 1941 года.

В Финском заливе наши бронекатеры 10 сентября потопили несколько немецких катеров и две баржи с фашистской пехотой. Вражеские корабли пытались ночью скрытно подойти к нашему берегу и высадить десант. Советские моряки расстроили их планы. На полном ходу бронекатеры…

В данном тексте, именно так — многоточие. Как у Михаила Задорнова на концерте зритель должен почувствовать всю прелесть данной лажи.

начали таранить неприятельские корабли. Советские моряки потопили один за другим четыре немецких катера. Не слыша выстрелов, немцы

Снова, внимание! Самая «сладость» сообщения.

вслед за катерами послали две баржи с буксирами. Наши командиры решили, не открывая огня, снова идти на таран.

С немецкими катерами этот же фокус удался! Зачем снаряды понапрасну тратить.

Бронекатеры нанесли мощные удары по буксирам, а затем по баржам. Получив пробоины, баржи быстро затонули. На дне Финского залива нашли себе могилу несколько сотен фашистских солдат и офицеров».

Ну, как вам показалось ура-патриотическое сообщение? Не правда ли, что кроме улыбки, не может вызвать ничего. Прямо по-Суворовски: «Чего их жалеть-то, басурман проклятых!»

Вновь о серьезном.

Если читатель не забыл, то теперь обещанная тема о взрывателях к зенитным снарядам, и, конечно, не только о них. Встретимся со «старыми знакомыми».

Обратимся к мемуарам Яковлева Н.Д. «Об артиллерии и немного о себе». Было бы, конечно лучше, если бы Николай Дмитриевич, более подробно рассказал о себе, чем об артиллерии (о ней мы и без него узнаем), но у Лубянских послевоенных поседельцев, почему-то сильно развито чувство скромности, по отношению к собственной персоне.

Итак, небольшая история по начальному периоду войны. Яковлев, будучи начальником артиллерии КОВО, вспоминает.

«Вечером мне передали приказание командующего войсками округа, чтобы к утру 16 июня я непременно прибыл в Киев. Поехал в тот же вечер. Утром генерал М. П. Кирпонос объявил мне, что я, оказывается, назначен начальником Главного артиллерийского управления Красной Армии . Вот это неожиданность!

Первое, что нашелся спросить, было: а кто будет назначен вместо меня в округ? М.П.Кирпонос сказал, что уже завтра, 17 июня, в Киев с должности генерал-инспектора артиллерии прибывает генерал И.А.Парсегов. Он-то и будет начартом КОВО. Ну, а мне после сдачи ему дел, 21 июня, надлежит явиться уже в Москву, где представиться Народному комиссару обороны СССР Маршалу Советского Союза С.К.Тимошенко».