Станислав Куняев - Шляхта и мы

В 1964 году в издательстве «Прогресс» вышел перевод книги Ежи Климковского «Я был адъютантом генерала Андерса». В ней были большие купюры, сделанные по идеологическим соображениям: чтобы не вспоминать об отношениях украинцев к полякам осенью 1939 года. Книга была издана в редакции специзданий.

В 1991 году воспоминания Климковского были переизданы без купюр издательством Московского энергетического института. Я приведу три отрывка из книги, в которых будут курсивом выделены строки, опущенные в 1964 году и восстановленные в 1991-м. Речь идет о бегстве разбитых немцами польских войск на Восток.

«…Прибывали раненые. Перевязочных пунктов не было. Раненый солдат был предоставлен сам себе или оставался на попечение и добрую волю местных жителей, которые в этой местности относились к нам ., пожалуй ., враждебно. Это были, главным образом, деревни украинские ».

«Местное украинское население относилось к нам весьма враждебно. Его приходилось избегать. Только присутствию Красной Армии мы обязаны тем ., что в это время не дошло до крупных погромов или массовой резни поляков ».

«Навещая несколько раз Андерса в одном из львовских госпиталей, я узнал, что в последние дни сентября он с несколькими офицерами пробирался к венгерской границе, но был окружен группой местных украинцев . И во время ночной перестрелки дважды ранен. Он сообщил об этом факте советским властям, попросив оказать помощь, и в результате оказался в госпитале во Львове…»

Вот так-то: оказывается, мы на свою голову еще и польских офицеров и генерала Андерса спасали от украинской мести…

Интересна одна «украинская подробность» из истории Варшавского восстания. Когда ровно через два месяца после его начала аковские шляхтичи выбросили перед немцами белое знамя, они очень боялись, что немцы поручат принимать их почетную капитуляцию украинским отрядам, сформированным из жителей Западной Украины.

Из отчета полковника Армии Крайовой Вахновского, которому было поручено выработать условия капитуляции:

«1. Х.1944 г. Капитуляция должна произойти до наступления темноты. Тем самым генерал Кельнер хочет избежать эксцессов с обеих сторон. Как он сам заявил, с немецкой стороны такие эксцессы могут допустить вспомогательные украинские и казацкие формирования. Я со своей стороны подчеркиваю, что мы капитулируем перед вермахтом».

Чуяла кошка, чье мясо съела! Очень боялись поляки украинской мести за все, что они с 1921-го по 1939 год натворили на Западной Украине, знали, что от украинских националистов им пощады не будет. «Я настоял, – пишет далее полковник Вахновский, – чтобы полковник Коссман (представитель вермахта. – Cm . К.) отдал распоряжение о выделении батальона вермахта, который отделит капитулирующие отряды АК и район, занятый гражданским населением, от казацких и украинских частей».

И в этой обстановке главари правительства в изгнании и Армии Крайовой еще лелеяли иллюзии о том, что, лавируя между Германией и Советским Союзом, можно каким-то фантастическим образом сохранить в их будущей Польше Западную Украину!

Как пишет «Новая Польша» сегодня о тех событиях?

«В 1943 году украинские националисты убили несколько десятков тысяч поляков, живших на Волыни» («НП», № 4, 2004 г.).

В ответ поляки ответили операцией «Висла», во время которой было вырезано и насильственно переселено в северные районы украинцев отнюдь не меньше. Сколько? Поляки не считали, они всегда помнили только свои потери.

Словом, произошел взаимный геноцид, по числу жертв намного превзошедший Катынь. Но из общих политических соображений и та и другая сторона заявили, что «даже самая горькая правда, касающаяся прошлого, не должна повредить прекрасным отношениям Польши и Украины». Это сказал Кучма Квасневскому в 2003 году.

А в 2005-м бывший президент Польши Квасьневский и уже новый президент Украины Ющенко встретились во Львове и поклялись над прахом резавших друг друга молодых поляков и украинцев («львовских орлят») в вечной дружбе и «стратегическом партнерстве».

Из речей двух президентов:

Квасьневский: «Здесь покоятся останки участников польско-украинских боев, в большинстве своем молодежь, отдавшая жизнь за то, чтобы Львов принадлежал создавшейся тогда независимой Польше. В эту пору столкнулись два чаяния, два патриотизма, две национальных гордости».

Ющенко не остался в долгу, и его речь ничем не уступила красноречию Квасьневского:

«Здесь, на Львовском кладбище, погребены люди, которые любили свою родину… Для нас, украинцев, почетно воздавать почести всем, кто погибал в братоубийственной трагедии».

Высокопарным, театральным, фарисейским пиаром веет от слов обоих президентов. Трагедия взаимной резни была тяжелой, темной, кровавой. Такой же, как в Едвабне. В конце концов, все противоборствующие силы той войны сражались за свои «чаяния»,за свою «национальную гордость»,за свой «патриотизм».Даже немецко-фашистские оккупанты по-своему любили свою родину и умирали за нее. Нынешние поляки готовы любые геноциды забыть, лишь бы только идеология антирусской Катыни была вечно живой.

Допускаю, что я без достаточной аргументации утверждал в комментариях к немецкой заметке «Кто расстреливал белорусских партизан», будто бы аковцы, их расстреливавшие, находились в составе вермахта.

Мои оппоненты воспользовались этим обстоятельством:

«Чтение текста Станислава Куняева «Кто расстреливал белорусских партизан» ошеломило меня. Степень исторического невежества автора (…) просто поразительна. Общий тезис, который он выдвигает, (…) сводится к утверждению, что репрессии против бойцов Армии Крайовой, проводившиеся советскими органами безопасности (…), были по сути дела вполне обоснованными ». К. Краевский («НП», № 5, 2005 г.).

В ответ на эти истерические возражения хочу познакомить их авторов с документами сборника «НКВД и польское подполье».

Из докладной записки Л. Берия И. Сталину от 17 июня 1945 г.:

«Кроме этого в лагерях НКВД СССР для военнопленных имеются военнопленные поляки, служившие в немецкой армии и взятые в плен в составе немецких частей, всего 32 731 чел.».

Из докладной записки зам. министра внутренних дел И.В. Сталину и В.М. Молотову от 15 апреля 1949 года по рассмотрению дел польских граждан, находящихся в советских лагерях:

«Из общего числа переданных польских граждан освобождено из лагерей военнопленных и интернированных 7098 человек. Эти поляки в период Отечественной войны были направлены в лагеря военнопленных и интернированных за службу в германской армии, а также за участие рядовыми в составе подразделений Армии Крайовой ».