Станислав Куняев - Шляхта и мы

Оказывается, мы «заставляли» «подыхать с голоду» «миллионы советских солдат», потому что не подписали Женевскую конвенцию о военнопленных… Будто бы расистское фашистское государство, создавшее идеологию «недочеловеков» и «сверхчеловеков», нарушавшее все человеческие и божеские нормы жизни, только и мечтало, чтобы выполнять всяческие договоры и конвенции, считаться со всякими юридическими бумажками! Вот ярчайший пример шизофренического мышления и демагогии так называемых правозащитников.

В этой же статье правозащитница запускает свою версию о том, почему мемориал всем уничтоженным в Белоруссии деревням был создан в 1968 году в Хатыни.

«Из десятков действительно уничтоженных фашистами белорусских деревень выбрали деревушку со сходным названием Хатынь, словно желая сбить с толку, вытеснить из сознания само слово «Катынь»… «Замечу, кстати, что на умышленную подмену Катыни Хатынью первым обратил внимание бывший политзаключенный, политэмигрант Борис Вайль: «Хатынь путают с Катынью», «А вот Хатынью я бы поосторожнее оперировал (…) там до сей поры неясно – кто кого поджигал и резал… То ли немцы беззащитных белорусов, то ли войска НКВД тех же, то ли вообще наши – польских офицеров, ну и население вкупе – за то, что видели лишнее… В общем, дело весьма темное. Кстати, если поглядеть на это с точки зрения – кому оно было выгодно, то скорее нашим, чем немцам – так сказать, для поднятия народного гнева…»

В ответ на эти предположения циничной психопатки скажу следующее: я был в Минске на праздновании Дня независимости Белоруссии, приуроченного, кстати, ко Дню освобождения Минска Советской Армией в 1944 году, и побывал в Хатыни. Там я узнал то, что не желает в упор видеть Горбаневская. Во-первых, «поджигали и резали» беззащитных белорусов в Хатыни наряду с немцами эстонские и латышские каратели. Во-вторых, мемориал всем сожженным деревням поставили в Хатыни еще и потому, что названия многих деревень, как это часто бывает, повторялись, а имя «Хатынь» было в единственном числе. В-третьих, только в Хатыни нашелся один человек – свидетель, оставшийся в живых, Иосиф Каминский, который мог точно рассказать, как произошло это преступление. В других уничтоженных деревнях таких свидетелей не осталось. И в-четвертых, Хатынь лежит недалеко от шоссе Минск – Витебск, и этот мемориал поэтому легко доступен для всех, кто хочет отдать дань памяти безвинным жертвам.

В сентябре 2004 года в коридорах высшей польской власти разыгрался очередной политический фарс.

«Польские парламентарии 10 сентября единолично приняли постановление, в котором говорится, что Польша не получила от Германии военных репараций» (опомнились через 60 лет! – Cm. К .).

Однако менее пылкое и более благоразумное правительство отмежевалось от этого постановления, заявив, что вопрос претензий к Германии закрыт» («НП», № 11, 2004 г.).

Более того, «политическим авантюризмом назвал польский министр иностранных дел постановление относительно военных репараций от Германии…» (там же).

Вот они, двойные политические стандарты: уничтожение немцами во время оккупации 6 миллионов польских граждан не подлежит обсуждению, никаких претензий к Германии быть не может, никаких репараций быть не должно (боятся немцев! – Cm. К .). А гибель нескольких тысяч польских «поэтов, священников, интеллигентов» в Катынском лесу Польша требует объявить геноцидом, не имеющим срока давности только лишь потому, что это преступление, по убеждению поляков, совершено русскими.

Один из авторов «Новой Польши» пишет о том, почему поляки так закомплексованы на Катыни: потому что их потомки – «и сегодня польская элита. И память о Катыни, как хвост за кометой, будет тянуться на протяжении поколений». А наши красноармейцы, погибшие в польском плену после войны 1920 года – это, по логике того же автора, «вчерашние крестьяне», одетые в шинели, и потому «никто уже… сегодня их не помнит. Так что их потомки не требуют никаких объяснений»…

Опять же вечное деление народа на «элиту» и «быдло», разная цена крови шляхетской и холопской, отрыжка панского расизма…

Поистине бешеной, говоря военным языком, «психической» атаке подверглись в «Новой Польше» и, естественно, во всей польской прессе в год шестидесятилетия Победы Ялтинские соглашения. А началась атака польских борзописцев на Ялтинскую хартию по команде Буша, сказавшего в начале 2005 года в Брюсселе:

«Так называемая ялтинская стабильность была постоянным источником несправедливости и страха» («Жечпосполита», 22.02.2005).

И тут польские лакеи бросились наперебой поддерживать хозяина «нового мирового порядка». Как с цепи сорвались: «Для Центральной и Восточной Европы ялтинский порядок означал почти 50 лет порабощения, лишения суверенитета и независимости. Центральноевропейские государства были сведены к роли объектов политики вассалов Москвы» («НП», № 4, 2005 г.).

«Именно благодаря Ялте советский оккупант мог устроить резню героев Будапешта в 1956-м, вторжение в Чехословакию в 1968-м» («Жечпосполита», 15.03.2005.)

«Для Польши, прибалтийских государств, Чехии и других стран Восточной Европы слово «Ялта» символизирует раздел Европы и порабощение, а не мирный международный порядок» («Газета Выборча», 23.02.2005).

Неутомимый клеврет Америки Квасневский в этом хоре не отличался от польской журналистской братии: «Плоды победы были разделены неправедно. Не всем народам освобождение от оккупации принесло свободу и право на самоопределение. Не везде за героизм и патриотизм платили признанием и наградами» («НИ», № 4, 2005 г.).

Возможно, в какой-то степени Квасневский и прав, но странно, что политик такого ранга не понимает простой исторической истины: не все народы были на том этапе достойны этих прав. Народы и государства, бывшие союзниками и сателлитами Германии, – на какие права и свободы они могли надеяться? Я понимаю, что Квасьневский в первую очередь думает о Польше. Но где было видано, чтобы «плодами победы» пользовались побежденные режимы, тем более фашистские? Черчилль понимал ялтинский момент в истории куда глубже и точнее, когда говорил: «Нации, которые оказались не в состоянии защитить себя, должны принимать к руководству указания тех, кто их спас…».

А сколько проклятий, сколько скрежета зубовного было обрушено на праздник Победы и на всю предшествующую ему цепь необходимых для победы событий:

«Этот день еще и день оккупации Советским Союзом восточной части Европы» («НП», № 5, 2005 г.).

«Красноармейцы по приказу Сталина были вынуждены служить дурному делу – захвату Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Бессарабии в 1939–1940 годах, а затем с 1944-го вновь, на этот раз уже всей Центральной Европы» (Анджей Новак. «НП», № 4, 2005 г.).