Анатолий Яковлев - Завещание Джона Локка, приверженца мира, философа и англичанина

На этот раз речь шла о доступных пониманию и соответствующих способностям человека объектах и целях – текстах Священного Писания, дающих, при правильном их прочтении, достоверное и в высшей степени полезное знание об истинной вере и пути спасения.

Таким образом, во весь рост вставала проблема «правильного прочтения». Отвечая на вопросы о том, как читать Священное Писание, Локк давал простые советы: читайте сосредоточенно, сравнивайте различные места, перечитывайте, упорядочивайте прочитанное, но не придерживайтесь при этом никакого заранее усвоенного принципа. «Нет никакого сомнения, что интерпретация Святой Библии опирается во многом на ученость, во многом на разум и, наконец, во многом на Дух Святой, озаряющий умы людей». При этом «самым точным интерпретатором Писания является само Писание, и оно одно непогрешимо» [557] . Писание должно стать комментарием для самого себя, а любые внешние комментарии, хотя и могут быть полезными, играют сугубо вспомогательную роль.

В последнем труде Локка «Парафраза и примечания к посланиям св. Павла», работу над которым он начал осенью 1702 г., понятие «искреннего чтения» получает дальнейшее развитие. Согласно Локку, апостольские послания предназначены для уже уверовавших христиан, для тех, кто нуждается в дальнейшем наставлении, а не для тех, кто еще не обращен. Именно поэтому и характер чтения должен быть иным: различные части писания, таким образом, требуют каждая своего, особого рода чтения и понимания. Если в «Разумности христианства» Локк настаивает на ясности и прозрачности Евангелий, то в «Парафразе» начинает свое рассуждение с констатации «непонятности» посланий св. Павла, требующих гораздо большего труда от читателя: поиска смысла, восстановления связи частей рассуждения, контекстуализации высказываемых суждений. Просто читать и верить мало – смысл посланий не очевиден и не ясен.

Номера страниц, названия глав, примечания на полях, перекрестные ссылки, симфонии – все эти способы облегчения чтения Библии, появившиеся в XVI–XVII вв., не обязательно способствуют пониманию. Главным препятствием на пути «правильного чтения», согласно Локку, является разделение на главы и стихи, из-за чего рассуждения были «рассечены и раскрошены и, в том виде, в каком они сегодня печатаются, разорваны и разобщены». В результате «не только простые люди обычно считают стихи отдельными афоризмами, но даже люди, поднаторевшие в чтении, не могут воспринять их силы и логики, и, следовательно, света». Все это негативно влияет на процесс чтения и на понимание «настоящего смысла, который имел в виду автор». «Ум» читателей привыкает к этому ложному восприятию с «колыбели»: большинство «привыкает к цитированию отдельных предложений, без выяснения их точного смысла с точки зрения их места, отношения к предыдущему и последующему».

Локк бросает вызов традиционной рекомендации читать Библию понемногу, но ежедневно. «Если бы Библия печаталась, – пишет Локк, – так, как ее следовало бы печатать, и так, как были написаны ее части, в виде непрерывных рассуждений с непрерывно приводимыми аргументами», это вызвало бы серьезный протест со стороны клира, использующего священный текст не для приближения к истинной вере, а для утверждения «ортодоксии своей церкви» [558] . И поэтому главный совет – читать каждое послание «целиком от начала до конца, все сразу, чтобы увидеть, в чем заключался главный предмет и главная его цель». Такого рода чтение должно восстановить последовательность рассуждения, но самое важное: «из его [Павла] слов выстроить в наших умах сами его идеи и мысли», и пока мы этого не достигнем, «мы его не поймем».

Локк не считал, что полученный таким способом результат «непогрешим», «точен», «безошибочен»: «это означало бы сотворить из самого себя апостола – самомнение высочайшей пробы в любом, кто не может подтвердить своих слов чудесами». Локк повторяет аргумент из «Послания о толерантности»: если я должен веровать самостоятельно, то я должен и понимать самостоятельно [559] .

Способ чтения, предложенный Локком, имел своей целью не навязывание какой-то новой интерпретации. Локк предлагал метод, который, на его взгляд, мог способствовать достижению истинного понимания священных текстов через необходимое для спасения искреннее личное исследование христианской веры. Согласно Локку, такое чтение Писания способно привести к встрече человека с Богом. «Разумность христианства» стала примером и образцом искреннего и личного чтения.

«Два трактата о правлении» часто называли проектом или программой «славной революции». Однако простое сравнение высказанных в них идей – о государстве свободных граждан, об их праве на сопротивление, о разумном и справедливом правлении, о недопустимости произвола и тирании – с практикой политической жизни Англии 1690-х гг. показывает, что настоящей программой «славной революции» должно было стать какое-то другое произведение, но никак не трактат о свободе и революции.

Надежды на то, что в результате падения Якова II правление начнется заново через конституционное собрание, которое решит, какая форма власти является наиболее подходящей, оказались призрачными. На место абсолютной монархии в лице Карла II и Якова II пришло военно-фискальное государство, центральную роль в котором начал играть парламент, находившийся в руках одной и той же группировки, своего рода высшего бюрократического аппарата, манипулировавшего принятием важных политических решений. Появилась отвратительная фигура государственного чиновника, использующего свое положение и манипулирующего законами для того, чтобы набить себе карманы, а также не менее отвратительная фигура наемного публициста, как правило анонимного и ни за что не отвечающего, не брезгающего беспочвенными и бездоказательными оскорблениями ради очернения политического соперника своего работодателя.

Пропаганда Гилбертом Бернетом и его группой (иначе говоря, вильгельмитами) провиденциального, а не конституционного статуса Вильгельма была продолжением политических теорий эпохи Реставрации. В этом вильгельмиты оказались близки, по сути дела, к Роберту Филмеру, а не к Локку: концепция провиденциального права была родной сестрой концепции божественного права монархов на наследственную власть. Характерные для реставрации понятия были восприняты пропагандистами политического провиденциализма как приемы, требующие всего лишь обновления.

Быть может, самым парадоксальным фактом является то, что Локк оказался в группе «вигов двора», при власти. Но, возможно, парадокс этот кажущийся, и мы просто должны внимательнее отнестись к анализу позиции автора «Двух трактатов о правлении».