Сергей Соловьев - Полный курс русской истории: в одной книге

Этого и не перенесли. Проуправляв страной около года, Бирон оказался смещен вместе со всей брауншвейгской фамилией.

Сначала речь шла только о смещении ненавистного временщика. Во главе заговора встал Миних. Свержение Бирона проходило в пользу принца Антона-Ульриха и малолетнего Ивана Антоновича. Ночью на 8 ноября фельдмаршал вошел во дворец Бирона, взял его сонного с постели, закатал в одеяло, заткнул кляпом рот и отвез прямиком в Зимний дворец. Анну Леопольдовну провозгласили правительницею, принца Антона-Ульриха – генералиссимусом, Миниха – первым министром, а Бирона лишили имения, чинов, орденов и отправили в Сибирь, в город Пелым. На этом его служба русской державе пришла к концу. Однако и новые властители России не долго удержались у власти. Анне Леопольдовне стали мягко внушать, что Миних человек опасный и неверный, если он предал Бирона, то может предать и ее. Анна Леопольдовна поверила… и отправила верного Миниха в отставку. Этим самым она решила и свою судьбу.

Императрица Елизавета Петровна (1741–1761 годы)

На отцовский престол давно претендовала дочь Петра Елизавета. Теперь, когда самый опасный враг был устранен, она легко могла воспользоваться случаем и сместить с трона императора Ивана Антоновича. К малютке она не питала враждебных чувств, но тем не менее видела в нем угрозу для всего отцовского дела. Очень в плане манипуляции общественным мнением ей помогла Швеция, которая вдруг затеяла войну, «выставив в числе причин отстранение от престола цесаревны Елисаветы Петровны и голштинского дома». Недовольство нерусскими правителями, какими-то весьма дальними родственниками, давно уже зрело и в народе, особенно это настроение витало в гвардии, рожденной, собственно, из потешных полков Петра. Там Елизавету Петровну любили. Она не преминула воспользоваться удобным случаем. Действовала Елизавета Петровна точно так же, как и Миних против Бирона. Медлить было нельзя. Преданные Елизавете гвардейцы уже получили приказ выступать в Финляндию против шведского войска. Так что в ночь с 25 на 26 ноября 1741 года Елизавета Петровна сама повела гвардейцев брать Брауншвейгов. Надев кирасу поверх обычного платья, Елизавета села в сани и поехала в казармы Преображенского полка. Гренадерскую роту она нашла уже в полном сборе. «Ребята! Вы знаете, чья я дочь, ступайте за мною», – сказала Елизавета. «Матушка! – возопили солдаты и офицеры. – Мы готовы, мы их всех перебьем». Тут уж Елизавета стала объяснять, что ежели всех перебьют, то она на такое дело с ними не пойдет, все должно быть без крови. Затем Елизавета разломала барабан, чтобы случайно не подняли тревогу, взяла в руки крест, встала на колени и произнесла: «Клянусь умереть за вас; клянетесь ли умереть за меня?» Рота дружно заорала: «Клянемся!» Далее она будто бы обратилась с последним напутствием: «Так пойдемте же, и будем только думать о том, чтоб сделать наше отечество счастливым во что бы то ни стало». Потом царевна села в сани, гренадеры окружили ее толпой и все двинулись к Зимнему дворцу. В конце Невского, чтобы не делать шума, царевна вышла из саней и дальше уже шла пешком. Ей трудно было поспевать за солдатами, так что гвардейцы подхватили Елизавету на руки, так и донесли до дворца. Зайдя в караульную, она разбудила дремлющих часовых и сказала: «Не бойтесь, друзья мои, хотите ли мне служить, как отцу моему и вашему служили? Самим вам известно, каких я натерпелась нужд и теперь терплю и народ весь терпит от немцев. Освободимся от наших мучителей». Солдаты обрадованно воскликнули: «Матушка, давно мы этого дожидались, и что велишь, все сделаем». Но четверо командиров оказали сопротивление, так что тут же по велению царевны их арестовали. После этого Елизавета с гренадерами вошла во дворец и затем в комнату государыни. Когда сонную Анну растолкали, та только и могла спросить с удивлением: «Как? Это вы, сударыня?» – «Сестрица, пора вставать!» – сказала ей Елизавета. Анна Леопольдовна все поняла. Она просила лишь, чтобы не делали зла ни ее мужу, ни ее сыну. Елизавета обещала. Взяв на руки маленького императора, она воскликнула: «Бедное дитя! Ты вовсе невинна; твои родители виноваты!» После чего всю семью посадили под конвоем в сани и отправили во дворец Елизаветы. Туда уже свозили взятых с постели других сторонников Анны Леопольдовны, Миниха и Остермана при аресте побили, а Менгдена с женою так и вовсе избили.

Утром народ уже читал написанный ночью Бестужевым манифест: «Божиею милостию мы, Елисавет Первая, императрица и самодержица всероссийская, объявляем во всенародное известие: как то всем уже чрез выданный в прошлом, 1740 году в октябре месяце 5 числа манифест известно есть, что блаж. памяти от великие государыни императрицы Анны Иоанновны при кончине ее наследником всероссийского престола учинен внук ее величества, которому тогда еще от рождения несколько месяцев только было, и для такого его младенчества правление государственное чрез разные персоны и разными образы происходило, от чего уже как внешние, так и внутрь государства беспокойства, и непорядки, и, следовательно, немалое же разорение всему государству последовало б, того ради все наши как духовного, так и светского чинов верные подданные, а особливо лейб-гвардии нашей полки, всеподданнейше и единогласно нас просили, дабы мы для пресечения всех тех происшедших и впредь опасаемых беспокойств и непорядков, яко по крови ближняя, отеческий наш престол всемилостивейше восприять соизволили и по тому нашему законному праву по близости крови к самодержавным нашим все дражайшим родителям, государю императору Петру Великому и государыне императрице Екатерине Алексеевне, и по их всеподданнейшему наших верных единогласному прошению тот наш отеческий всероссийский престол всемилостивейше восприять соизволили, о чем всем впредь со обстоятельством и с довольным изъяснением манифест выдан будет, ныне же по всеусердному всех наших верноподданных желанию всемилостивейше соизволяем в том учинить нам торжественную присягу».

Елизавета Петровна надела Андреевскую ленту, объявила себя полковником и стала принимать поздравления. У дворца уже собрался народ, так что она вышла на балкон и поприветствовала толпу. Было страшно холодно, но она вышла на мороз и прошла вдоль полков, выстроенных по такому случаю. Днем она торжественно переехала из своего дворца в Зимний, а затем отправилась к молебну. Там ее окружили преображенцы, с которыми она совершила ночной переворот, и стали умолять, чтобы она объявила себя капитаном их роты, тогда они первыми примут присягу. Конечно же, Елизавета согласилась. Так цесаревна была произведена в императрицы. И хотя она обещала, что семья Брауншвейгов не пострадает, это оказалось ложью. Двухгодовалый наследник был заключен в Шлиссельбург, Анна Лепольдовна с мужем и другими детьми сослана в Холмогоры. Над арестованными сторонниками свергнутой императрицы состоялся суд, все они были признаны государственными преступниками и приговорены к смерти, которую в знак всеобщего ликования тут же отменили. Старый и больной Миних был сослан в Пелым, а Остерман – в Березов, зато из того же Пелыма вернули, по странному распоряжению, Бирона и поселили его в Ярославле. Так началось правление Елизаветы Петровны.