Светлана Лолаева - Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003

А Тане потом, когда уже пили чай в буфете, сказал: «Нам в газете пока не говорят, у кого брать комментарии. Но недовольные журналистским тоном депутатские пресс-секретари в редакцию названивать начали. Раньше на такие звонки отвечали насмешками». И Петя напомнил историю времен первой Думы. Весной 1994 года корреспондент газеты «Сегодня» Алексей Кирпичников начал свою статью с такого пассажа: «В глубоких глазах Ирины Хакамады стояли слезы — Дума не приняла закон о некоммерческих организациях». Помощник Хакамады передал журналисту претензию своей начальницы. Через месяц тот же Кирпичников написал: «На железном лице Ирины Хакамады не дрогнул ни один мускул — Дума снова не приняла закон о некоммерческих организациях». Таня с Петей посмеялись. А потом Громадин грустно обронил: «Вот и пресс-секретарь Семигина недавно в „Итоги“ звонил».

Вице-спикер от агропромышленной депутатской группы Геннадий Семигин, за взбитый на голове кок прозванный «колхозным Элвисом Пресли» [310] , одним из первых новых думцев решил наладить дружеские контакты с прессой. Он собрал аккредитованных в Думе журналистов на легкий фуршет (фрукты, шампанское) и одарил каждого выпущенной под его редакцией энциклопедией «Политическая Россия». Буквально через день после ознакомительной встречи Петя Громадин и корреспондент газеты «Сегодня» Иван Трефилов, встретив в холле Семигина, поздоровались с ним, назвав его по имени-отчеству. Вице-спикер посмотрел на них с явным недоумением. «Как специалист по PR, объясни, зачем он нас собирал?» — спросил Трефилов у Тани.

Но у Тани, которая в свою бытность депутатским помощником тоже поила журналистов — не шампанским, но чаем, — объяснений не нашлось. К тому же застолья устраивали многие. Геннадий Зюганов под Новый год собирал постоянных думских корреспондентов в своем кабинете, а на Восьмое марта непременно дарил гвоздики журналисткам. Добрая половина пишущей и снимающей братии побывала по приглашению Владимира Семаго в его клубе. Любил пообщаться с прессой в приватной обстановке, в частности в ресторане «Репортер» на Гоголевском бульваре, экс-предприниматель Георгий Боос.

И все же интерес журналистов к тому или иному думцу объяснялся отнюдь не совместными чаепитиями. Не пользующаяся особой симпатией думских обозревателей Елена Мизулина или сдержанный Анатолий Лукьянов были частыми героями репортажей благодаря своей постоянной работе над ключевыми законопроектами. Из полусотни депутатов престижного бюджетного комитета, не считая его председателей Михаила Задорнова и Александра Жукова, лишь несколько по-настоящему активно работающих парламентариев — Оксана Дмитриева, Геннадий Кулик, Татьяна Нестеренко, Андрей Макаров, Павел Медведев, Сергей Штогрин, тот же Георгий Боос — регулярно цитировались в СМИ.

Толковый человек, придя в Думу с конкретными целями, как правило, быстро соображал, с кем из журналистов следует устанавливать контакты. Один из классических примеров — член НДР Георгий Лунтовский. Отвечая в бюджетном комитете за взаимодействие с Центробанком, депутат подружился прежде всего с корреспондентами, освещавшими банковскую тематику. В результате Лунтовского обильно цитировали информагентства, специализированные издания и тематические полосы ежедневных газет. И если для едва знавших о существовании такого человека думских телевизионщиков его назначение осенью 1998 года зампредом ЦБ было сюрпризом, то для постоянных конфидентов депутата — вполне закономерным событием.

Найдя, наконец, правильные и вдохновляющие примеры для своих подопечных, Таня сформулировала правило думского успеха: «Чтобы депутат был популярен у прессы, он должен обладать своими, эксклюзивными источниками информации, на уровне депутатского объединения или комитета влиять на принятие решений, вести интересную тему и уметь общаться с журналистами».

Пока творцы будущих звезд прилежно записывали рецептуру думского счастья, Таня думала о том, что людей, в которых сочетались бы все эти качества, и даже обладателей одного из необходимых достоинств на Охотном Ряду не так уж много. И, судя по тому, как стремительно меняется Дума, «звезды» скоро будут зажигать по сигналу сверху, из Кремля. Если это будет там кому-нибудь нужно.

Иван Пожаров, обозреватель газеты «Накануне», получил ответственное задание. Два дня назад в редакцию поступил пакет, в котором лежали записи любопытных телефонных разговоров. К сожалению, фамилии и названия организаций из «прослушек» [311] были изъяты. Спустя несколько часов в редакцию позвонил человек, представившийся «патриотически настроенным сотрудником правоохранительных органов». Анонимный патриот пообещал предоставить полный вариант телефонных бесед, если ему будут даны «железные гарантии» публикации без купюр. «У вас есть три дня на размышления, в случае вашего отказа я найду, кому отдать эти документы».

На редколлегии было решено прежде всего определить степень аутентичности «прослушек». Дело поручили Пожарову. Снова и снова вчитываясь в многократно изученный текст, Иван пытался понять, что это за компания решила устроить столь своеобразный кастинг для будущих депутатов. Без этого подброшенные бумаги были не более чем набором лучше или хуже известных фактов, слухов и сплетен.

Разговор № 1.

К.Сотрудник управления по GR [312] кампании ***.

А.Начальник управления по GR компании ***. (Начало разговора отсутствует.)

К.Насколько я понял, мне надо подготовить предложения по возможным сливам компромата на интересующих нас депутатов. Какие ограничения?

А.Какого рода?

К.Политические, статусные. Компромат искать на всех: от коммунистов до «заединщиков» или кого-то обойти? Вопрос статуса тоже важен. На кого рыть — на думское начальство или кого попроще? И самое главное, рассчитывать ли на нашу службу безопасности. Потому что часть клиентов хорошо прикрывают, а у некоторых из-под пиджаков погоны известного ведомства светятся [313] .

А.Ты не понял задачу. Тебе не надо искать ничего принципиально нового, хотя, если что-то само вылезет, хорошо. Тебе нужно создать основу для базы данных, которую мы потом будем пополнять. Просто прикинуть, на какого депутата лучше искать информацию в его додепутатский период, а на кого — интересно было бы сейчас порыть. Кого бы тебе привести для примера? Знаешь Геннадия Кулика?

К.А кто его не знает! Раньше с коммуняками, кажется, был, теперь в ОВР. В правительстве немало поработал.

А.Это мягко сказано — немало. Вот смотри. Кулик был министром сельского хозяйства в правительстве Силаева. Время было мутное, союзный центр боролся с ельцинской Россией, кто чем владеет и управляет, было непонятно. Но главное, была реальная угроза голода и чудовищный дефицит. Кулик затеял проект с чеками «Урожай-90», суть которого в том, что продукты, которые производило село, должны были меняться на дефицитные промышленные товары, закупавшиеся на деньги, вырученные от продажи нефти. Ни денег, ни товаров, ни продуктов никто толком не увидел. Началось следствие, но с Кулика — как с гуся вода. Потом он пошел в депутаты и прославился как один из самых ловких лоббистов. А ведь в первых Думах левых с рыночным мышлением было немного. Потом, после дефолта, Кулика в правительство Примакова позвали, снова вытаскивать страну из продовольственной катастрофы, гуманитарную помощь завозить, село поднимать. «Яблоко» тут же вспомнило про дела начала девяностых и направило соответствующий депутатский запрос [314] . Правда, к тому времени на Кулика набралось уже много свежего материала. Одна история с сыном Аркадием, работавшим в банке СБС-АГРО, через который шли дотации на сельское хозяйство, чего стоила. Газеты об этом очень активно писали. Но Кулик на наветы, хоть устные, хоть письменные, не реагировал. После увольнения Примакова Геннадия Васильевича тоже из Белого дома «ушли». Но он недолго отдыхал и через полгода снова оказался в Думе. Так вот, вопрос не в том, чтобы что-то новое на него накопать, — хотя он и сейчас не сидит сложа руки: говорят, ВАТ [315] активно помогает, — а в том, чтобы определить, что может быть действенно против него использовано. Иногда даже стопроцентный компромат не работает. Массовое сознание у нас ведь своеобразное.