Артур Самари - Забытое царство Согд

– Тархун, ты хочешь отпустить врагов? Эти волки убили моего сына и теперь спокойно уйдут?! Разве это справедливо?! Должно быть возмездие. И не только за моего сына.

– О своем решении я сообщу Кутейбе завтра.

– Ты сам видел Шерзода, это был он?

– Я не знаю твоего сына в лицо, но юноши подтвердили это.

– Положение тяжелое: с одной стороны нужно спасти детей, с другой – разбить врагов, чтобы больше не ступали на наши земли. Как нам быть? Прежде чем принять решение, хочу услышать каждого их вас.

– Братья, я знаю, что вы чувствуете, потеряв своих детей в доме проклятого Саида. Гореть ему в аду! Хоть мой сын оказался жив, все равно моя душа полна ненависти к арабам. Братья, прошу вас: отложите свою месть на время и спасите оставшихся в живых заложников. Они спаслись по божьей милости и теперь должны жить.

– Не дайте погибнуть нашим детям. А с врагами мы расправимся после, в другом месте.

– Мы, бухарцы, были всегда дружны с вами. Во имя спасения наших детей, я прошу согласиться с арабами.

– Я потерял сына и не желаю гибели ваших детей, но условия врагов слишком унизительны для нас. Я не могу их принять. Они обречены, а ведут себя словно победители.

– Я предлагаю вот что: арабы могут рассчитывать лишь на одно: мы выпускаем их из кольца, и они с миром уходят за Джейхун.

– Армия арабов оказалась в наших руках, неужели мы их отпустим? Тогда они снова явятся в Согду. Как спасти заложников, я не знаю, но врага нужно добить.

– Если не остановить арабов, то они пойдут на Бухару и Самарканд. Прольется много крови. Неужели жизнь трех юношей, пусть и из знатного рода, дороже тысяч согдийцев? Кишвар, я сам потерял сына и знаю, как тебе нелегко. Но надо смириться. Нельзя отпускать врагов.

– Я знаю, вы с Фарангис мстите мне. Всем скажу: царица носит венец не по праву, потому что ее сын рожден не от царя. Но многие дихкане Бухары на ее стороне, потому что боятся. Ты ее верный слуга, и что можно было услышать от тебя? Будь жив твой сын, такое не сказал бы.

– Клянусь именем Сиявуша, будь жив мой Ардашир, я бы произнес те же слова. Я предлагаю следующее: завтра же дать бой, но сначала предупредить Кутейбу, что его жизнь будет зависеть от жизни заложников.

– Кутейба знает, что дихканы не пощадят его за смерть сыновей, хоть это сделал и не он. Ненависть к арабам велика. Потому он не примет такие условия. Говорят, Кутейба весьма жесток, он слуга злого духа Ахримана и не пощадит наших детей. Давайте в этот раз отпустим врагов, а если они вернутся, то дадим бой под Бухарой.

– Спор наш затянулся, и пора что-то решить, – сказал он. – Итак, поднимите руки те, кто желает отпустить арабов взамен заложников?

– Надо еще раз поговорить с ними, хотя… – сказал ихшид и тоже вышел из шатра.

– Хоть я царь, но не знаю, как помочь вам.

– Друг мой, не мучайся. Тут ты бессилен. Ты царь, и твои интересы – это интересы большинства. Мы решили сами договориться с Кутейбой.

– Пусть будет так. Только прошу: не ломайте наш союз. Пока мы вместе, враги не смогут завладеть нашими землями. О великий Ормузд, не оставь нас в тяжелые дни!

– Давайте отправимся в мой стан и там все обсудим, – предложил Кишвар, и отцы ускакали.

– Большинство согдийских дикхан не приняли ваши условия. Однако мы хотим спасти своих детей и отделились от них. Вот что мы предлагаем: вы отдадите нам заложников, а мы, три дихкана, уведем отсюда свои войска. На такое мы идем с тяжелым сердцем. Получается, что мы бросаем своих братьев, но у нас нет иного пути. Но если откажетесь, то мы вас уничтожим, хоть и ценой жизней своих детей.