Дональд Портер - Белый индеец

Она помолчала и добавила с ударением:

- Ренно не должен этого знать.

Конечно, она была права, и Дебора постаралась успокоиться

Гонка надел головной убор из перьев и плащ из шкуры бизона, и по очереди посмотрел на каждую из женщин. Темные глаза, казалось, обожгли Дебору, придавая ей смелости. Великий сахем вышел из дому и присоединился к вождям. Люди пошли за частокол.

Все хранители веры собрались вместе. Во главе этой группы оказался мрачный отец Йалы. Конечно, главный хранитель веры был на стороне будущего зятя, а его подчиненные обязаны были оставаться с ним, чтобы ни случилось. Они прошли на противоположный край поля, вместе с теми немногими, кто считал, что хранителям веры больше, чем простым смертным, открыты помыслы маниту. Они считали, что Ренно не сможет победить.

Но отец Йалы недооценил матери Ренно. Перед тем, как выйти из дома, Ина надела на шею пакет со смесью сухих трав, а Са-ни-ва взяла с собой сучковатую дубовую трость, заставлявшую воду бурлить под сухой поверхностью земли.

Дебора с Ба-лин-та шли следом за матерью и теткой Ренно, а за ними со всех концов города сенека шли женщины и девушки. Дебора молчала, и только выйдя за частокол, спросила:

- Какой знак я должна подать Ренно, чтобы он понял, что я верю в его победу?

Девочка задумалась.

- Разные люди подают разные знаки. Ты - женщина Ренно. Покажи ему, что твое сердце рядом с его сердцем. Дотронься руками до лица. Вот так.

У Деборы не было другого выхода. Люди верили, что она и вправду женщина Ренно. Теперь, чтобы поддержать его веру в себя и разъяснить возникшее недоразумение, она должна подать ему знак, при всех, и доказать им, что она действительно его женщина. А самое главное, она должна доказать это ему, Ренно.

Дебора не знала, хватит ли у нее духу на такой поступок, но знала что если б не Ренно, она стала бы пленницей гуронов в Канаде, или же жертвой Йалы и ее подруг, или осталась бы в том доме. Теперь у нее появлялась возможность уплатить этот долг.

Старшие воины с копьями в руках встали по сторонам поля, образовав квадрат стороной в тридцать футов. Их обязанностью было не позволить никому вмешаться в ход поединка. Это была печальная обязанность, и на лица воинов застыла скорбь.

Гонка и отец Йалы заняли места на противоположных сторонах поля, каждый со своим окружением. Воины встали вдоль одной стороны, а женщины и дети заняли последнее свободное место. Большинство зрителей старались встать поближе к Гонке, поддерживая Ренно, своего друга, товарища, соседа. Враг был пришельцем из другого города, так что на другой стороне собрались только друзья Йалы и те, кто боялся власти ее отца.

Дебора увидела Йалу. На той было платье, вышитое цветным бисером и иглами дикобраза. На мгновение их взгляды встретились. Дебора смотрела холодно, и индианка первой отвела глаза.

Первым на поле вышел Ми-кью-ил в сопровождении воина из своего клана. Он был выше Ренно, с могучим торсом и сильными руками. Из одежды на нем была только набедренная повязка, а тело не было раскрашено. Лицо, руки и грудь были покрыты шрамами. Он шагал с важностью, уверенный, что сумеет одолеть молодого, неопытного бойца.

Дебора наблюдала, как он приветствовал Гонку, и содрогнулась. Она встречала таких, как этот Ми-кью-ил, в своем мире. Огонь в глазах и грубое лицо свидетельствовали, что он из тех, кто наслаждается жестокостью.

Наступила тишина, и из леча вышел Эл-и-чи. Зрители начали перешептываться. Эл-и-чи подошел к квадрату, образованному воинами, и занял место среди своих товарищей.

Потом появился Ренно, гибкий и стройный. Как и соперник, Ренно оставил только набедренную повязку. Он быстро вышел на открытое пространство и тоже приветствовал Гонку, а потом обернулся, оглядывая ряды женщин и молча здороваясь с матерью, теткой и младшей сестрой. На мгновение взгляд его остановился на лице Деборы.

Девушка не раздумывая поднесла руки к щекам и снова поймала его взгляд.

Выражение глаз изменилось, и Ренно продолжал смотреть на нее, забыв о толпе. Он так долго ждал этого знака, и теперь расправил плечи, пожирая ее глазами.

Дебора казалось, что вся ее жизнь осталась в прошлом. Теперь она обещала, если только он останется в живых, стать его женщиной. Тетушка Ида была бы шокирована и оскорблена предательством священных принципов, но Дебора ни в чем не раскаивалась. Она выплатила самый большой долг, и сделала это по собственной воле единственным возможным способом.

Девушки зашептались. Дебора и Ренно по-прежнему не отводили глаз.

Ренно тоже давал обещание. Он должен был выйти победителем, и сделать это ради нее. Неважно, что заставило ее изменить свое к нему отношение.

Ренно отвел глаза от Деборы и впервые посмотрел на Ми-кью-ил, стоявшего на дальнем конце площадки. Тот был огромен, почти такой же сильный, как Я-гон, и Ренно знал, что грядущий бой потребует все его силы и моральные, и физические. По ловкости и выносливости он превосходил соперника, но мало кто мог сравниться с Ми-кью-ил в мощи.

Ми-кью-ил плюнул на землю, повторяя вызов. Ренно стоял неподвижно, оценивая противника. Ми-кью-ил достал из набедренной повязки свое единственное оружие, каменный нож. Ренно предпочел выждать, а не хвататься сразу за свой, металлический. Прежде чем начать действовать, нужно было изучить стиль неприятеля.

В глазах старшего их противников мелькнула ненависть, и он двинулся вперед, сделав несколько шагов, а потом мощный рывок вперед.

Ренно был готов поклясться, что именно так он и должен был поступить. Воины других племен никогда не ожидали такой яростной атаки, но Ренно с детства изучал эту тактику. До последнего шага противника он стоял неподвижно, а потом просто отступил в сторону. Ми-кью-ил проскочил мимо врага и оказался за пределами выделенного пространства. Некоторые воины начали смеяться, и громче всех хохотал Эл-и-чи. Насмешки взбесили Ми-кью-ил, глаза его загорелись. Он вернулся на площадку и направился к противнику. Ми-кью-ил, похоже, рассчитывал, что Ренно повторит тот же маневр, и в результате чуть не врезался в соперника, а тот отшатнулся и чуть отодвинул ногу.

Ми-кью-ил споткнулся, упал на землю и секунду лежал неподвижно. Ренно вытащил нож и нагнулся, собираясь вонзить его в спину врага.

Ми-кью-ил откатился в сторону, развернулся и ударил сам.

Ренно поймал его за руку, а Ми-кью-ил свободной рукой сам ухватил его за запястье. На этот раз на земле оказались оба, и теперь каждый пытался высвободить руку со смертельным оружием.

Ренно знал, что противник превосходит его в силе, и ему не следует затягивать поединок. Судя по всему, Ми-кью-ил подумал о том же и пнул Ренно в пах.

От боли Ренно едва не потерял сознание, но старался не думать о ней. Он оказался всего в нескольких дюймах от противника, и решил этим воспользоваться. Ренно согнулся, делая вид, что слабеет, и Ми-кью-ил уже приготовился нанести еще один удар, как Ренно кулаком ударил его по носу. Брызнула кровь.