Дональд Портер - Белый индеец

Ми-кью-ил, истинный сенека, не подал виду, что ему больно, и снова бросился в бой.

Они катались по земле, пытаясь получить преимущество и не переставая наносить яростные удары ногами.

Толпа, затаив дыхание, придвинулась к самой черте, и старшие воины выставили копья, чтобы люди не могли пройти дальше.

Дебора уже не могла смотреть на то, что происходило на площадке, ей хотелось закрыть лицо, и она молилась, чтобы Ренно одолел коварного противника, она боялась, что у него не хватит сил, но продолжала надеяться на чудо.

Соперники выпустили друг друга и, сжимая в руках ножи, встали на ноги. Теперь они стояли, переводя дыхание, и настороженно смотрели друг на друга.

Ренно уже доказал лживость чудовищного обвинения в трусости, но Ми-кью-ил уже не мог отказаться от своих слов. Никто из них не хотел терять лицо. для сенека честь всегда была превыше всего.

Ренно взмахнул ножом, и Ми-кью-ил отскочил назад. Сторонники Ренно злорадно засмеялись, и даже старшие воины не могли удержаться от улыбки. Теперь уже упрекнули в трусости самого Ми-кью-ил.

Ми-кью-ил прищурился, напряг мускулы и снова пошел вперед.

На этот раз удар был неотразимым, и нож вошел в левое плечо Ренно.

Ренно не подал виду, что ранен, хотя боль оказалась мучительной, и в ту же минуту бросился вперед. Дебора трепетала. Крови было не очень много, но рана наверняка была очень глубокой и должна была причинять страшную боль.

Ренно лучше любого из зрителей понимал всю серьезность собственного положения. От боли кружилась голова, и он знал, что скоро потеряет сознание, и тогда противник сможет перерезать ему горло, вонзить нож прямо в сердце и стать победителем.

Чтобы остаться в живых, нужно немедленно одолеть соперника.

Собрав последние силы, Ренно устремился к Ми-кью-ил. Левая рука беспомощно болталась вдоль тела. Бить нужно было наверняка. Ренно не заботился о том, что может получить еще одну рану, сделал обманное движение, потом еще одно, отвлек внимание соперника и воткнул лезвие в тело врага.

Ми-кью-ил пошатнулся, схватившись за грудь. Ренно ударил еще раз, прямо в сердце, и Ми-кью-ил умер. не успев упасть на землю. Кровь хлестала из обеих ран.

Ренно чувствовал шум в ушах, перед глазами все плыло, но он еще смог опуститься на колено и срезать прядь волос с головы врага. Теперь честь его была спасена.

Ренно потерял сознание. Дебора кинулась вперед, оттолкнув копье, преграждавшее путь, и упала на землю рядом с Ренно. Дыхание было совсем слабым, и даже несмотря на загар он сильно побледнел.

Никто не пытался увести девушку с поля, а вскоре к ней подошла подчеркнуто спокойная Ина.

- Мой сын жив, - объявила она.

- Он тяжело ранен! - закричала Дебора.

- Он жив!

Эл-и-чи с другими воинами из клана медведя прошли на поле и сцепили руки, образовав нечто вроде носилок. Ренно подняли и понесли обратно в город.

Следом за ними шли Ина, Дебора, Са-ни-ва и Ба-лин-та. Девочка с трудом удерживалась от слез. Только Гонка, по-прежнему в сопровождении вождей племени, казался невозмутимым.

Йала и ее семья должны были заняться похоронами Ми-кью-ил. Проиграв схватку, он потерял право на торжественное погребение, так что им предстояло освободить его дух и пустить его вечно скитаться по земле, не зная приюта и отдыха.

Ренно положили на постель в его собственном доме, и Ина принялась за дело. Она сняла с шеи драгоценный сверток, и, напевая заклинание, посыпала тело и лицо сына сухими травами.

Дебора с нетерпением наблюдала за бессмысленным бормотанием. Ее настораживало отсутствие крови, и она решила как можно скорее приложить к раненому плечу горячие припарки.

Снаружи послышался шум, и вскоре домик наполнился хранителями веры в жутких огромных масках. Они размахивали руками, пели и посыпали Ренно пеплом.

Дебора разозлилась.

- Прекратите! - закричала она, но в общем шуме ее никто не услышал.

Кое-кто из хранителей веры еще испытывали симпатию к Ми-кью-ил, но тем не менее не отказывались от выполнения своих обязанностей. Наконец они ушли, а их место заняли Гонка, Са-ни-ва, Эл-и-чи и Ба-лин-та. Вся семья хором возносила молитвы маниту земли и неба, леса и погоды.

С каждым часом Дебора волновалась все сильнее. Ренно с трудом дышал, плечо опухло, начиналась лихорадка.

- Пожалуйста, - заговорила девушка на языке сенека, - позвольте мне помочь ему, пока не поздно.

- Нет, - ответила Ина, - мой сын останется жив, если на то будет воля маниту.

- Только маниту могут спасти его, - задумчиво добавил Гонка и повел жену к выходу.

За ними пошли младший сын и дочь. Вся семья считала, что Ренно обречен.

Только Са-ни-ва осталась с Деборой и теперь пристально смотрела на бледнолицую девушку.

- Ты действительно хочешь, чтобы Ренно очнулся от сна и снова стал сильным?

- О, да! - Дебора была потрясена неожиданным вопросом.

- Я вижу то, чего не видят другие, - промолвила старая женщина. Де-бо-ра спит в этом доме, но она - не женщина Ренно. Она отказалась стать его женщиной, и поэтому он отправился на охоту.

Дебора спокойно встретила испытующий взгляд.

- Таково мое желание - стать его женщиной.

Старая индианка не сводила с нее глаз.

- Хорошо. Я пойду и велю гонке и Ине разрешить тебе помочь Ренно.

Дебора достала свое старое платье и разорвала на длинные полосы. Она берегла его для возвращения домой, но сейчас выбирать не приходилось.

В дом вошли Ина и Ба-лин-та

- Помоги мне, пожалуйста, - сказала Дебора.

Ина уселась на землю и сложила руки на груди.

- Я помогу, - тихонько ответила Ба-лин-та.

- Тогда поставь на огонь два горшка с водой, а потом сходи в кладовую и принеси бутыль старого виноградного сока.

Ба-лин-та сделала, о чем ее просили, налила в горшки воды и поставила их на огонь, подкинув туда еще дров.

Дебора знала, что индейцы не пьют вина, но они употребляли перебродивший сок для заготовки на зиму мяса и рыбы. Она знала, что врачи в форте Спрингфилд и других местах сначала вливали в рану спирт, а потом только обрабатывали ее. Правда, девушка не знала, зачем это делается, но собиралась поступить точно также

После схватки прошло уже несколько часов Плечо стало вдвое больше, чем здоровое.

Ренно не приходил в себя и не двигался.

Когда вода закипела, Дебора поставила на огонь еще один горшок.

Опухоль продолжала расти, и в глазах Ины вспыхнул нехороший огонек.

Дебора отлично знала, чем рискует. Если Ренно умрет, виновата будет только она. и семья предаст ее смерти.

Конечно, проще было оставить все как есть и дать ему умереть, но Дебора не могла так поступить.

Ба-лин-та принесла бутыль с соком

- Еще воды, - велела Дебора, меняя припарки.

Наконец Дебора решила, что пришло время для дальнейших действий, и вылила содержимое бутыли в открытую рану.