Дональд Портер - Белый индеец

Бармен вывел одного спекулянта, отволок к двери его товарища и вышвырнул обоих наружу. Хаггерти помог Джеффри подняться на ноги.

- Вильсон, - сказал он, - в последнее время ты то и дело затеваешь ссоры в моей таверне. Не приходи сюда больше. Если ты еще раз перешагнешь этот порог, я попрошу задержать тебя, как нарушителя общественного порядка!

Джеффри неторопливо прошел к выходу, натягивая пальто.

Бармен подал Нетти рюмку коньяка.

- Я почуял неладное, - сказал ей Хаггерти, - и должен был избавиться от них раньше. Извини.

- Ничего. Они не первые и не последние, кто пытается оскорбить меня.

Она залпом выпила содержимое рюмки, и этот поступок удивил Ренно больше всего.

Нетти взглянула на него и сказала:

- Спасибо большое. Я в долгу перед тобой.

Зеленые глаза завораживали. Ренно снова подумал о тех женщинах.

Хаггерти и бармен понимающе переглянулись и скромно отошли в сторонку.

- Если хочешь, - сказала Нетти, - пойдем со мной.

Немного смущенный, Ренно следом за ней вышел из общей комнаты и поднялся вверх по лестнице. Мысли его вертелись вокруг ее качающихся бедер. Они вошли в большую комнату, где стояло несколько стульев и стол с масляной лампой. Тяжелые шторы были отдернуты, а большую часть комнаты занимала огромная кровать с пуховой периной. Ренно еще никогда не видел такой большой постели.

Нетти заперла дверь, достала с полки графин, два стакана и предложила Ренно выпить. Он покачал головой.

Нетти быстро проглотила свою порцию.

- Ну, а теперь, - заговорила она, - надеюсь, ты удовлетворишь мое любопытство. Я никогда не видела белого, одетого, как индеец. Кто ты?

- Я Ренно, старший воин сенека, сын Гонки, великого сахема.

Она провела рукой по волосам.

В подтверждение своих слов Ренно указал на висевшие за поясом скальпы. Англичане всегда смотрели на них с отвращением.

Оказалось, Нетти и не думала сомневаться в его словах.

- О, я знаю, ты не шутишь. Но ты ведь знаешь, что ты белый?

- Моя кожа такого же цвета, что и твоя, - с достоинством проговорил Ренно, - но я сенека.

- Ты мне нравишься.

Ренно понимал, что это означает, и был потрясен. Англичане, в отличие от индейцев, не очень заботились о том, что говорят.

- Садись, - Нетти указала на самый удобный стул. - Я не могу разговаривать стоя.

Ренно предпочел бы сесть на пол, но вежливо подошел к стулу.

- Богу известно, я не леди, - заявила девушка. - Хотя люди говорят, если я постараюсь, то буду на нее похожа. Я зарабатываю на жизнь, как умею. В Лондоне, Бостоне, а теперь здесь. До сих пор ни один мужчина не посмел меня осудить, по крайней мере, в лицо. Но когда они видят меня в церкви или на улице, то притворяются, что меня вовсе нет. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Ренно покачал головой. Она была очень красивой, и в ней был тот же внутренний огонь, как в Деборе. Именно этого так недоставало Йале. Но Ренно так и не понял, что она ему хотела сказать.

- Они платят мне, и платят много - когда им нужна шлюха, - продолжала Нетти. -В остальное время они ведут себя точно так же, как их жены. Эти двуличные святоши просто завидуют мне. На них мне наплевать. Но вот мужчины! Если они ненавидят меня, пусть будут честными до конца. Я не могу, когда со мной обращаются, как с животным.

Ренно вспомнил о Я-гоне, благородном медведе.

- Многие животные гораздо лучше людей.

Нетти рассмеялась.

- Никогда об этом не думала, но ты прав. В общем, я просто хотела сказать, что понимаю, что ты чувствуешь, когда такая дрянь, как Джеффри Вильсон смотрит на тебя косо только потому, что ты индеец.

Ренно удивился, посмотрел в эти блестящие глаза и поверил, что она действительно все понимает. Он обрадовался, что смог ей помочь.

- Ты мой друг.

На щеке под ярким пятнышком появилась ямочка.

- Не совсем, - Нетти подошла поближе. - Не могу сказать, что плачу услугой за услугу, но хочу того же, чего хочешь ты.

Ренно опять ничего не понял.

Нетти сообразила, что нужно быть более откровенной.

- Ты мужчина, а я женщина.

Теперь все стало ясно, но Ренно знал, что мужчины платят ей, а у него не было ничего, что представляло бы для нее какую-то ценность. Он не мог вспомнить, как называется вампум по-английски, и показал ей пустой мешочек, привязанный к поясу.

Она медленно и аккуратно развязала ремешки на его рубахе и провела рукой по груди.

- Иногда мне нужен мужчина, а не клиент.

Ренно отнес девушку к кровати с периной, подумав, что там ей понравится больше, чем на полу. Потом он разделся.

- Ты быстро учишься, - коротко рассмеялась Нетти.

Позже Ренно недоумевал, как осталась цела перина, и думал только о том, какая же крепкая мебель у бледнолицых.

- Я знала, что так и будет, - прошептала Нетти, - Но я такая жадная.

Девушка снова коснулась Ренно, он рассмеялся и обнял ее.

- Мы еще встретимся до твоего отъезда, - сказала Нетти, когда они оделись. - Ты даже не представляешь, что ты для меня значишь. Все эти леди и джентльмены могут сколько угодно оскорблять меня. Теперь мне наплевать.

Ренно вовремя пришел на обед в гостиницу. Лейтенант с удивлением заметил, что гость был спокоен и чувствовал себя как дома даже в совершенно незнакомом месте.

На этой неделе у полковника и его гостя состоялся очень важный разговор.

- Колония Массачусетс хотела бы заключить договор с сенека и другими ирокезами.

- Я тоже хотел бы этого, - отвечал Ренно. - Но решать могут только великий сахем и совет ирокезов.

- Когда они встретятся со мной и нашим военным вождем, генералом Пепперелом?

- Моему другу всегда будут рады в земле сенека.

Эндрю Вильсон ухватился за неожиданное приглашение. Было решено, что они с генералом нанесут визит Гонке еще до конца зимы.

- Скажи великому сахему, мы хотим разработать план, как нам вместе одолеть французов и их союзников-индейцев до тех пор, когда они сами нападут на нас.

Ренно самому очень хотелось выйти на тропу войны против гуронов и встретиться с Золотым Орлом, и он надеялся, что отец, сахемы других племен и бледнолицый вождь заключат такой союз.

Мысли о будущем занимали Ренно и в тот вечер, когда он вместе с Обадией Дженкинсом отправился на ужин к Элвинам. Ба-лин-та и Уолтер еще больше сблизились между собой, и Ба-лин-та безошибочно понимала все, что он пытался выразить.

Ренно знал, что принес печальные вести, и вежливо дождался конца ужина, чтобы начать говорить. Наконец Обадия Дженкинс закурил трубку, и Ренно сказал сестренке на языке сенека:

- Через два дня мы отправляемся в землю нашего народа.

Дебора быстро перевела его слова священнику и тетушке.

Ида расстроилась.

- Мы будем скучать по малышке. Она такая славная, и так хорошо относится к Уолтеру.

Дебора кивнула, а Обадия добавил: