Фабрицио Кальви - Повседневная жизнь итальянской мафии

К счастью для него, молодой Фьорентино ни о чем не подозревал. А если все же и догадывался, то сохранил свои догадки в тайне от Винченцо Синагры. Через несколько недель Винченцо Синагра перестал вести за ним наблюдение.

Его призвали выполнить не менее гнусную работу для главы «семьи» Корсо дей Милле.

С начала весны жизнь на окраинах, а особенно в самом городе становится намного тяжелее, чем зимой. Жара, помноженная на избыток света, придает особый колорит грязным и зловонным жилищам, достойным какого-нибудь азиатского портового города. Ничуть не смягчая зрелища, синева небес и моря растворяет все другие цвета, так что глазам делается больно смотреть на эту бесконечную синеву.

Когда наступает чудный месяц май, город вообще превращается в ад. Этот цветущий сад, в котором так славно жилось на заре XX века, эти квадратные мили бывшего рая, благоухавшие некогда запахом цветущих жасмина и лимона, словно вдруг превратились в гигантский котел, в котором какой-то черт вымачивал туземцев, получая из этих пузатых людишек, пропитанных горячими испарениями битума, смешанными с запахами столь же смутными, сколь и отвратительными, драных голодных котов.

Винченцо Синагра так привык париться в этой бане, что ему нипочем была сильнейшая жара, которая наступила уже в начале мая 1982 года.

Не будучи настоящим «человеком чести», Винченцо Синагра уже мог похвастать, что ему доверял сам Филиппо Маркезе, человек, который был тираном и деспотом всего квартала. Глава «семьи» Корсо дей Милле звал Винченцо Синагру только Ундли, к вящей гордости последнего. Винченцо Синагра очень дорожил такой близостью к шефу, приказы которого отныне исполнял беспрекословно.

Вот почему в течение нескольких месяцев Винченцо Синагре довелось участвовать в ряде вооруженных нападений: на склад электробытовой техники, на торговца вином, на ювелирный магазин, — а также во взрыве нескольких лавочек, владельцы которых отказывались платить «дань» Филиппо Маркезе. И хотя он не получил за это никакого материального вознаграждения, — один только раз Филиппо Маркезе дал ему в лирах сумму, составляющую примерно 10 тысяч франков, — Винченцо Синагра, должно быть, лелеял мысль, что после каждой такой операции он хоть немного вырастал в глазах остальных бандитов или хотя бы только в глазах шефа «семьи» Корсо дей Милле. И хоть ритуал его посвящения так и не был проведен, он чувствовал себя если не неотъемлемой частью «Коза ностры», то по крайней мере полноправным «бойцом» маленькой армии Филиппо Маркезе.

Прошло чуть больше шести месяцев с тех пор, как Винченцо Синагра впервые в жизни присутствовал при убийстве человека, а у Филиппо Маркезе, как ему казалось, уже не было от него никаких секретов.

Военные хитрости по большей части были недоступны Винченцо Синагре. Однако он знал, что отныне мир «людей чести» разделился на два лагеря: победителей и побежденных. Он также знал, что его «семья» примкнула к лагерю победителей и что по указке Микеле Греко и его союзников-корлеонцев она занялась систематическим истреблением «побежденных». Что до остального, то причин многих происходивших на его глазах экзекуций он совершенно не понимал. Надо признать, что Винченцо Синагра был не один такой: в начале лета 1982 года в Палермо убивали вообще чуть ли не просто так. Словно кровожадность «людей чести» возросла от усилившейся жары.

26 мая 1982 года жара началась с самого утра. В это утро Родольфо Бускеми, один молодой, очень амбициозный масон, рано вышел из своей квартиры, расположенной в квартале Спероне. Это был молодой брюнет, который прятал свои глаза за задымленными стеклами солнцезащитных очков. Он встретился со своим шурином, Маттео Ридзутто, и они уселись в «фиат-127», который позже нашли припаркованным на улице Пиччотти, недалеко от недоброй памяти комнаты смерти на площади Святого Эразма.

Было около десяти часов, когда Родольфо Бускеми и его родственник встретили на улице Грозу и его двоюродного брата Антонино, а также «человека чести» по имени Сальваторе Ротоло. Все они выросли в этом квартале, но знали друг друга весьма поверхностно.

Утро было жарким, а значит, не слишком располагало к работе. На улице все было тихо, они разговорились обо всем и ни о чем. О погоде, о том, как бежит время, и дальше в таком же духе. После обмена банальностями Гроза уверенно, но стараясь никак не выдать своей заинтересованности, чтобы Родольфо не почуял неладное, сказал:

— Мне тут ремонтируют квартиру недалеко отсюда. Пойдем, посмотрим.

— А как же мой шурин?

— Пускай идет с нами, это займет не больше пяти минут.

По дороге они встретили еще одного «человека чести» из «семьи» Корсо дей Милле, имени которого карабинерам впоследствии выяснить не удалось. Этот молодой человек приятной наружности тоже не знал чем заняться. Почему бы и ему не пойти посмотреть, как идет ремонт?

Было начало Одиннадцатого, когда они вошли в затхлый подъезд дома номер 8 по улице Понте Марина, где, как помнит читатель, находилась комната смерти.

Читатель нисколько не удивится, если узнает, что Винченцо Синагра был уже там, поджидая очередную жертву и ее сопровождение.

Едва Родольфо Бускеми и его родственник вошли в квартиру, как с ужасом увидели, что их спутники достали оружие и взяли их под прицел.

У них не было времени разобраться, что произошло, а их уже крепко связали, заткнули рты и усадили.

— Не рыпайтесь, — сказал властный голос, — ничего плохого не случится. Просто кое-кто хочет с вами поговорить.

Если у Родольфо Бускеми и могла шевельнуться смутная догадка о том, кто же были эти люди, что так хотели с ним поговорить, то его шурин вовсе ничего не понял, а потому был до смерти напуган. Все это было сплошное недоразумение. Почему схватили именно его, человека, который вовсе не причастен к делам «Коза ностры»? Кажется, только потому, что в то утро он был с Родольфо Бускеми. Что бы там ни было, оба они уже догадывались о том, что будет дальше.

Около часа прошло в ожидании, пока один из бандитов, Антонино, уходил, чтобы сообщить таинственным заинтересованным в такой странной встрече людям, что все готово к «разговору». Ждать оставалось недолго, так как Родольфо Бускеми услышал на лестнице шаги.

Дверь квартиры открылась, и вошли пятеро бандитов во главе с Филиппо Маркезе, который был мрачнее тучи. За ним следовал Пино Греко, глава «семьи» Чакулли, физиономия которого вряд ли была приветливее.

— Уведите его в другую комнату, — сказал Маркезе, указывая на шурина, который явно интересовал его значительно меньше, чем Родольфо Бускеми. Шурина, стул, веревки и все такое прочее быстро перетащили в соседнюю комнату.