Фабрицио Кальви - Повседневная жизнь итальянской мафии

История умалчивает, какие дела объединяли этих людей. Некоторые судьи считают, что те частые встречи отнюдь не сводились к простому обмену идеями и что их совместные усилия породили новую разветвленную сеть международной контрабанды наркотиков. Поскольку нам нечего сказать по этому поводу, мы удовольствуемся тем, что расскажем об их дружеских связях. Можно с уверенностью утверждать, что вечером 3 сентября 1982 года Томмазо Бускетта находился перед экраном телевизора вместе с Гаэтано Бадаламенти и сыном последнего Леонардо в отеле «Режен де Белам». Все трое остановились в отеле под фальшивыми именами и утверждали, что приехали в Белам с намерением посетить лесопильный завод. Оставим в покое их алиби, поскольку единственное, что нас интересует, — это то, что они смотрели телевизионные новости.

Хотя Бразилию и отделяет от Сицилии безбрежный океан, некоторые сицилийские новости не может обойти своим вниманием даже частная бразильская телекомпания. В тот вечер не только Томмазо Бускетта, Гаэтано Бадаламенти, но и многие их «коллеги» узнали, что генерал Карло Альберто Далла Кьеза, префект Палермо, только что расстрелян из «Калашникова» вместе со своей женой и охранником. Можно догадываться, какое потрясение пережили эти два «человека чести», когда услышали новость. Не потому, что они испытывали личную приязнь к генералу, и не в связи с абстрактными представлениями о человечности, от которых оба были далеки, а потому, что они сразу поняли, какое трагическое продолжение последует за этим убийством.

Когда Гаэтано Бадаламенти добрался до Сицилии, он не отказал себе в удовольствии прокомментировать это чрезвычайное событие. Он видел в нем демонстрацию наглости корлеонцев, которые так отреагировали на вызов, брошенный генералом Далла Кьеза сто дней назад по прибытии в Палермо. По мнению Гаэтано Бадаламенти, успех этой операции был на руку одному политическому деятелю, которого бывший «крестный отец» Чинизи отказался назвать, уточнив, что этот человек избавился наконец от генерала, не дававшего ему спокойно сотрудничать с мафией.

У Гаэтано Бадаламенти была своя идея о том, кто убил генерала. Он был убежден, что на эту роль выбрали людей из «семьи» Катания. Идею нельзя назвать беспочвенной: катанцы были особенно близки к корлеонцам. Использование катанцев в качестве убийц было тем более оправданным, что, поскольку покушение было совершено в самом центра города, элементарная осторожность требовала, чтобы его осуществили люди со стороны, которых не могли бы опознать случайные прохожие.

Если верить Гаэтано Бадаламенти, использование команды убийц из «семьи» Катания при убийстве генерала можно было объяснить еще тем, что это был обмен любезностями. Незадолго до того, 16 июня 1982 года в 10.45, «люди чести», близкие к корлеонцам, оказали важную услугу главе «семьи» Катания ужасному Нитто Сантапаола, убив одного из его заклятых врагов Альфио Ферлито, его бывшего заместителя. Операция проводилась в условиях, сходных с теми, которые были разработаны для убийства генерала Далла Кьеза: несчастный Альфио Ферлито был убит вместе с пятью полицейскими, которые конвоировали заключенных, и произошло это посреди палермского бульвара.

Томмазо Бускетта знал, что ему нельзя появляться на людях в компании Гаэтано Бадаламенти. Если бы корлеонцы разнюхали, что эти двое частенько видятся друг с другом, они могли составить против них какой угодно заговор и, в опережение, могли пойти на убийство, а на это они были большие мастера. Вот почему еще до того, как Гаэтано Бадаламенти приземлился в Бразилии, Томмазо Бускетта несколько раз советовал ему держать в секрете цель своего путешествия. Гаэтано Бадаламенти поклялся, что о том, куда он едет, никто не знал, но очень скоро Томмазо Бускетта стал сомневаться в честном слове «крестного отца» Чинизи, во всяком случае, в том, что касалось именно этого дела.

Приезд Гаэтано Бадаламенти совпал с целой серией несчастий, которые постигли семью Томмазо Бускетты. Вначале исчез шурин Омеро Гимарес, брат его жены Кристины. Омеро Гимарес был очень близок к Томмазо Бускетте, с которым они, несомненно, обделывали всякие делишки. Незадолго до этого Омеро Гимарес был ранен во время перестрелки с бразильскими полицейскими, которых он принял за мафиози, пришедших свести счеты с Бускеттой.

Томмазо Бускетта увидел в исчезновении шурина знак, что враг не дремлет. На памяти местного преступного мира не было случаев, чтобы убитые исчезали с лица земли. Речь шла о замашках типично сицилийских, и Томмазо Бускетта очень скоро понял, что корлеонцы, несомненно, убили его шурина, поскольку в противном случае тот непременно каким бы то ни было образом дал о себе знать.

Но трагедия Томмазо Бускетты еще только начиналась.

11 сентября 1982 года, накануне дня рождения его жены, Томмазо Бускетта позвонил в Палермо, чтобы узнать, как дела у сына Антонио, который только что вышел из тюрьмы. Ему ответила сноха, Иоланда де Альмагро. Она была в слезах. Ее муж исчез три дня назад. Новость была тем более убийственна для Томмазо Бускетты, что Антонио исчез не один, а со своим братом Бенедетто, и их обоих одновременно поглотил палермский ад. Без особой надежды Томмазо Бускетта посоветовал Иоланде заявить об исчезновении мужа и его брата в полицию. Никогда не знаешь, может, их за что-то арестовали. Когда он позвонил еще раз, Иоланда подтвердила его опасения: она узнала, что ни Антонио, ни Бенедетто арестованы не были. Их обоих, очевидно, похитили корлеонцы, и, конечно, к этому времени они были уже мертвы. Во всяком случае, это было лучшее из того, что можно было им пожелать.

Когда через несколько дней Гаэтано Бадаламенти принес Томмазо Бускетте свои соболезнования, он не упустил случая еще раз оказать на него давление, с тем чтобы Бускетта решился наконец встать во главе антикорлеонского бунта.

Осторожный Бускетта вновь отклонил предложение. Он сказал своему «коллеге», что больше не питает иллюзий относительно участи, постигшей сыновей, и что возлагает все свои надежды на великодушие корлеонцев. Томмазо Бускетта решил ничего не предпринимать, не мстить за сыновей; он надеялся, что, видя его состояние, корлеонцы откажутся от мысли продолжать свои атаки и, что особенно важно, не тронут оставшихся в живых его детей.

Предлагая Томмазо Бускетте применить закон мести, Гаэтано Бадаламенти сказал, что Бускетта может в ответ убить Джованни Греко, сына секретаря Капитула Микеле Греко. Возмущенный Бускетта отклонил предложение, отчасти из-за того, что, зная этого молодого человека, не был уверен, что тот принадлежит к «Коза ностре», поскольку лучшее время он проводил, снимая комедии, такие как «Хлеб, шоколад и перец», единственным достоинством которой было то, что в ней снималось голым юное создание с замашками субретки. Гаэтано Бадаламенти напрасно убеждал его, что Джованни Греко если даже и не был «человеком чести», все же участвовал в делах мафии. Томмазо Бускетта отказывался применять методы, которые только что стоили жизни двум его сыновьям.