Говард Зинн - Народная история США: с 1492 года до наших дней

В том же месяце в нью-йоркской «Дейли трибюн» появилась статья, где говорилось:

Ведущие на Юге производители угля и черных металлов, которые находились в нашем городе в течение последних десяти дней, отправятся домой на Рождественские праздники, удовлетворенные развитием бизнеса в этом году, и с надеждами на будущее. И у них на это есть причины. Наконец настало время, которого они ждали почти 20 лет, время, когда капиталисты-северяне убедились не только в безопасности, но и в возможности получать колоссальные прибыли от инвестиций в развитие сказочно богатых ресурсов угля и железа в Алабаме, Теннесси и Джорджии.

Надо заметить, что Северу не потребовалось совершать переворот в сознании, для того чтобы согласиться с подчиненным положением негров. Когда закончилась Гражданская война, в 19 из 24 штатов черное население не было допущено к участию в голосовании. К 1900 г. все южные штаты в своих новых конституциях и новых статутах узаконили ущемление в гражданских правах и сегрегацию чернокожих. В редакторской колонке газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Северяне… больше не осуждают лишение негров права голоса… Необходимость этого перед лицом высшего закона самосохранения искренне признана».

Хотя на Севере это и не было отражено в законах, схожие расистские настроения и практика присутствовали и там. Вот небольшая заметка из бостонской «Транскрипт» от 15 сентября 1895 г.:

Прошлой ночью по подозрению в дорожном грабеже был арестован цветной, называющий себя Генри У. Тернер. Сегодня утром его отвезли в студию Блэка, где сфотографировали для полицейского фотоархива. Это разозлило его, и он вел себя настолько отвратительно, насколько мог. Несколько раз по дороге к фотографу он оказывал сильное сопротивление полиции, так что его пришлось избить дубинками.

В послевоенной литературе образы негров в основном создаются белыми писателями-южанами, например Томасом Нелсоном Пейджем, который в своем романе «Красная скала» характеризует чернокожих как «гиен в клетке», «рептилий», «ничтожных созданий», «диких зверей». А исполненный отеческих поучений о дружбе с неграми Джоэл Чэндлер Харрис в своих «Сказках дядюшки Римуса» вкладывает в уста дядюшки Римуса следующие слова: «Дайте учебник арфаграфеи в руки ниггеру, и он сразу разучится пахать. Я магу взять ха-а-рошу палку и за адну минуту вбить ему в башку гаразда больша, чем все школы отседа и да Миджигана».

При таких настроениях неудивительно, что те негритянские лидеры, которых приняло белое сообщество, такие, как, например, Букер Т. Вашингтон, который однажды побывал в Белом доме в гостях у Теодора Рузвельта, способствовали политической пассивности негров. Приглашенный белыми организаторами Международной выставки и экспозиции хлопковых штатов в Атланте в 1895 г., Б. Т. Вашингтон убеждал черных Юга «поставить свою корзину на землю там, где вы сейчас находитесь», что означало призыв остаться на Юге, стать фермерами, ремесленниками, слугами и даже, возможно, приобрести какую-то профессию. Он призывал белых работодателей нанимать черных, а не иммигрантов с «незнакомым языком и привычками». Негры «без забастовок и трудовых конфликтов» являются «наиболее спокойными, преданными, законопослушными и необидчивыми людьми, каковых только видел мир». Б. Т. Вашинтон говорил: «Наиболее мудрые люди моей расы понимают, что агитация по вопросам социального равенства — это экстремистская глупость».

Возможно, он видел в этом тактику, необходимую для выживания во времена, когда по всему Югу негров вешали и поджигали их дома. Для черного населения Америки это был очень тяжелый период. Томас Форчун, молодой чернокожий редактор нью-йоркской газеты «Глоб», в 1883 г. давал показания сенатскому Комитету по поводу положения негров в Соединенных Штатах. Он говорил о «повсеместной бедности», о предательстве со стороны правительства и о безнадежных попытках черных заняться самообразованием.

По словам Форчуна, средняя оплата труда негра на ферме составляла 50 центов в день. Обычно она выдавалась не в деньгах, а в «чеках», которые следовало использовать лишь в магазине, контролируемом плантатором, — и это была «система мошенничества». Чтобы получить средства под будущий урожай, чернокожий должен был пообещать отдать его магазину, а когда к концу года все складывалось вместе, он оказывался погрязшим в долгах. В результате весь собранный этим фермером урожай постоянно принадлежал кому-то другому, а сам он был привязан к земле, при том что учет велся плантаторами и лавочниками таким образом, чтобы негры были «обмануты и навеки оставались должниками». Что же касается мнимой лени, то: «Я удивлен, что большинство из них не ходит ни на рыбалку, ни на охоту и не шатается без дела».

Т. Форчун говорил о «пенитенциарной системе Юга, печально известной своими скованными общей цепью группами каторжников в кандалах… это служило устрашением для чернокожих и поставляло жертвы для подрядчиков, которые покупали у штата труд этих бедняг по стоимости песен, которые они пели… Белый, застреливший чернокожего, всегда выходил сухим из воды, в то время как негр, укравший поросенка, попадал в каторгу на 10 лет».

Многие чернокожие бежали. Около 6 тыс. человек покинули Техас, Луизиану и Миссисипи, отправившись в Канзас, дабы избежать бедности и проявлений насилия. Фредерик Дуглас и некоторые другие лидеры полагали, что такая тактика ошибочна, но мигранты не слушали советов. «Мы поняли, что никому, кроме Бога, не стоит верить», — сказал один из них. Генри Адамс, еще один черный переселенец, неграмотный ветеран Армии Союза, в 1880 г. сообщил сенатскому Комитету, почему он покинул город Шривпорт (Луизиана): «Мы увидели, что весь Юг — все южные штаты — попал в руки тех же самых людей, которые держали нас в рабстве».

Даже в самые тяжкие времена негры Юга продолжали собираться и сплачиваться в целях самообороны. Г. Аптекер воспроизводит 13 текстов протоколов собраний, петиций, обращений черных, датируемых 80-ми годами XIX в. в городе Балтиморе, а также в Луизиане, обеих Каролинах, Виргинии, Джорджии, Флориде, Техасе и Канзасе, которые показывают дух неповиновения и сопротивления, свойственные чернокожим по всему Югу. И это в то время, когда в течение года совершалось более 100 линчеваний.

Несмотря на очевидную безнадежность ситуации, некоторые негритянские лидеры все же полагали, что Б. Т. Вашингтон был не прав, пропагандируя осторожность и умеренность. Джон Хоуп, молодой чернокожий из Джорджии, который слышал речь Вашингтона на Международной выставке и экспозиции хлопковых штатов, выступая перед студентами негритянского колледжа в городе Нэшвилле (Теннесси), сказал: