Говард Зинн - Народная история США: с 1492 года до наших дней

Джексоновская идея заключалась в достижении стабильности и контроля над ситуацией за счет привлечения в ряды сторонников Демократической партии «средних слоев, в особенности… значительного числа йоменов» посредством проведения «острожной, благоразумной и продуманной реформы», что подразумевало преобразование, которое бы не давало слишком больших результатов. Эти слова принадлежат реформатору, корпоративному адвокату и джексоновскому демократу Роберту Рентулу и оказались прогнозом популярности Демократической, а иногда и Республиканской партии в XX столетии.

Такие новые формы политического контроля были необходимы во время потрясений, связанных с развитием страны, и возможных восстаний. Строились каналы, железные дороги, появился телеграф. В 1790 г. в городах жили менее 1 млн американцев; в 1840 г. эта цифра составляла уже 11 млн человек. В 1820 г. в Нью-Йорке было 130 тыс. жителей, а к 1860 г. — 1 млн. И хотя путешественник Алексис де Токвиль выражал свое изумление «равенством условий существования людей», по словам его друга Бомона, он не слишком разбирался в цифрах. А потому наблюдение Токвиля, по мнению историка джексоновской эпохи Э. Пессена, высказанному в книге «Джексоновская Америка», не соответствовало фактам.

В Филадельфии семьи рабочих жили в многоквартирных домах по 55 человек в каждом. Обычно семья занимала одну комнату. Мусор не убирался, туалеты и водопровод отсутствовали, воздух был спертым. Воду качали насосами из реки Скулкилл, но подавалась она только в дома богатых. В Нью-Йорке можно было наблюдать, нищих, лежавших на заваленных мусором улицах. В трущобах не было канализации, и зловонные воды стекали во дворы и на улицы, в подвалы, где жили беднейшие из бедных, принося с собой эпидемии: брюшного тифа в 1837 г. и сыпного тифа — в 1842 г. Во время эпидемии холеры 1832 г. богатые бежали из города, а бедняки оставались там и умирали.

Власти не могли рассчитывать на бедноту как на политических союзников. Но будучи незаметными при обычных обстоятельствах, эти люди, как, впрочем, рабы и индейцы, представляли собой угрозу, если поднимали голову. Были и более обеспеченные граждане — лучше оплачиваемые рабочие, владевшие землей фермеры, — которые могли служить базой постоянной поддержки системы. Кроме того, существовало новое городское сословие — «белые воротнички», — появившееся в условиях развивавшейся в то время торговли. Вот как в своей работе «Эпоха предпринимательства» описывают их Т. Кохрэн и У. Миллер:

Одетый в тускло-коричневый костюм из шерсти альпака, восседая за высоким столом, этот новый работник занимался приходно-расходными книгами, индексировал и подшивал документы, выписывал и проштамповывал счета, векселя, накладные и квитанции. Получая за свою работу соответствующее жалованье, он имел в своем распоряжении лишние деньги и время для отдыха. Такой работник посещал спортивные соревнования и театры, был клиентом сберегательных банков и страховых компаний. Он читал «Нью-Йорк сан» Дэя или «Гералд» Беннетта — «грошовую прессу», существовавшую за счет рекламы, наполненную полицейскими отчетами, историями из жизни криминального мира, советами по этикету, адресованными поднимавшейся буржуазии…

Таким представал авангард растущей категории американских «белых воротничков» и профессионалов, которые были достаточно ухоженными и хорошо оплачиваемыми, чтобы воспринимать себя как часть буржуазного класса и поддерживать его в кризисные времена.

Открытию Запада для поселенцев во многом способствовала механизация ферм. Железный плуг вполовину сокращал время, уходившее на вспашку земли. К 50-м годам XIX в. фирма «Джон Дир» производила до 10 тыс. плугов в год. Сайрус Маккормик ежегодно на своем заводе в Чикаго делал 1 тыс. механических жаток. Жнец с серпом в руках мог за день убрать пшеницу на площади около 1 акра, тогда как обладатель механической жатки — на 10 акрах.

По трактам, каналам и железным дорогам все больше людей переезжали на запад и все больше произведенной там продукции попадало на восток. Поэтому стало важно держать под контролем новый Запад, буйный и непредсказуемый. Когда в этом регионе были созданы первые колледжи, бизнесмены из восточных штатов, по мнению Т. Кохрэна и У. Миллера, «с самого начала стремились контролировать образование на западных территориях». В 1833 г. массачусетский политик и оратор Эдвард Эверетт выступил в пользу предоставления финансовой помощи западным колледжам:

Пусть ни один бостонский капиталист, ни один человек, который проявляет большую заинтересованность в Новой Англии… не думает, что его призывают проявить щедрость на расстоянии по отношению к тем, кто его не волнует… Они просят вас обеспечить безопасность вашему собственному имуществу, рассеяв лучи света и истины в регионе, где есть столь многочисленные силы, способные сохранить это благоденствие или его нарушить…

Капиталисты из восточных штатов осознавали необходимость в этой самой «безопасности вашему собственному имуществу». По мере развития технологий требовалось все больше средств, необходимо было брать на себя все больше рисков, а крупные инвестиции нуждались в стабильности. В экономической системе, которая не спланирована рациональным образом для удовлетворения потребностей человека, а развивается судорожно, хаотично, черпая мотивацию в прибылях, похоже, не существовало способа избежать периодических взлетов и спадов. Один такой спад имел место в 1837 г., другой — в 1853 г. Одним из способов достижения стабильности были сокращение конкуренции, объединение фирм и движение в сторону монополизации. В середине 50-х годов ценовые сговоры и слияния компаний стали обычным делом: так, к примеру, на основе слияния многочисленных железнодорожных компаний образовалась Нью-Йоркская центральная железная дорога. Была создана Американская ассоциация производителей латуни, объявившая своей целью «противостояние губительной конкуренции». Для установления контроля над ценами появились Ассоциация владельцев хлопкопрядильных фабрик графства Хэмптон и Американская ассоциация производителей черных металлов.

Кроме того, чтобы свести риски к минимуму, необходимо было удостовериться в том, что власть играет традиционную роль содействия бизнесу, которая восходит ко временам Александра Гамильтона и сессии Конгресса первого созыва. Законодательные собрания штатов предоставляли корпорациям уставные полномочия, дававшие им право заниматься предпринимательством и поиском капиталов. Первоначально это были специальные хартии, направленные на реализацию конкретных проектов, затем — генеральные хартии, позволявшие зарегистрировать любой бизнес, отвечающий определенным требованиям. В 1790–1860 гг. было зарегистрировано 2,3 тыс. корпораций.