Винсент Бриджес - Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

Кто составил чертежи и планы этих титанов? Кто продумал их проекты, сделал разметку фундамента на местности и, наконец, руководил строительством и отделкой? Мы нередко знаем имена этих славных каменщиков, но истории их судеб и создания их творений по большей части безвозвратно утрачены. Однако сам факт существования их творений, мастерство и знания, а также целостный символизм эти построек свидетельствуют о высоком уровне организации работ, возможно — на международном уровне, необходимом для осуществления столь сложных и длительных проектов. Другими словами, сооружения такой красоты и совершенства просто не могли возникнуть случайно, на пустом месте.

Как пишет Дюран, 1000-й год был важной рубежной вехой для западного христианства. Приступив к изучению важности этой даты, мы столкнулись с одной из ключевых фигур эпохи перехода от Темных веков к Высокому Средневековью — папой Сильвестром II. Хотя его понтификат продолжался всего четыре года (999—1003), этот первосвященник или, как мы называли его выше, папа-алхимик, стал вдохновителем и организатором целого ряда важнейших событий той эпохи, которыми стали Крестовые походы, создание ордена храмовников, движение миротворцев, настоящий всплеск еретических движений, создание романов о Граале и, по всей видимости, начало широкомасштабного возведения соборов.

Проследив последовательные этапы карьеры Сильвестра, мы обнаружили своего рода зачатки разветвленной международной организации в форме различных орденов хронистов, учрежденных в период понтификата Сильвестра в рамках других, уже существовавших к тому времени орденов — бенедиктинцев, клюнийцев и цистерцианцев. Необычная текучесть этой организации нашла свое выражение в учреждении в 1002 г. в Иерусалиме особого приоратства хронистов. С этого момента мы смело можем говорить о возникновении ордена рыцарей Сиона, находившегося в Иерусалиме и имевшего контакты со всеми тремя крупнейшими центрами монастырского движения в Западной Европе.

На протяжении всего XI в. эти монашеские ордена начали возводить свои многочисленные храмовые и прочие постройки в предготическом, так называемом романском стиле. В этих монастырских общинах вскоре сложились гильдии ремесленников и мастеров. Это были монахи и образованные люди, владевшие греческим и знакомые с математикой, в особенности — геометрией, а также обладавшие навыками строительного искусства. По мере роста и развития этих «школ» они постоянно испытывали влияние различных архитектурных стилей и направлений, иногда — из очень и очень далеких стран. В качестве примеров можно назвать храм Агия София (Святой Софии) в Константинополе, мечеть Аль-Акса, то есть Купол Скалы, на Храмовой горе в Иерусалиме и мечеть Ибн Тулун в Каире. Ничто не мешает предположить, что одним из основных источников и носителей подобного влияния мог служить орден Сиона, имевший связи и с Византией, и с халифами Фатимидской династии.

После захвата Иерусалима во время Первого Крестового похода орден Сиона на какое-то время стал, как мы уже говорили в главе 5, «камнем», или твердыней, на котором было основано Иерусалимское королевство. Орден использовал свои широкие связи в Провансе, чтобы нажиться на сделанном примерно в 1102 г. открытии алхимических и космологических таинств, содержащихся в тексте «Великой Тайны», и, возможно, находке осколка Камня Мудрецов, lapsit exillis. Лет десять спустя в Европу рекой хлынули несметные богатства, по большей части осевшие в подвалах ордена цистерцианцев, во главе которого стоял Бернар Клервоский. В 1130 г., когда был учрежден орден тамплиеров, Бернар был едва ли не самым знаменитым христианским деятелем своего времени. Европа уже стояла на рубеже эпохи строительства соборов, которое можно назвать настоящей манией. Готика уже витала в воздухе, но еще не успела обрести конкретные формы. Ими мы обязаны святому Дени и аббату Ругерию.

Остров Иль-де-Франс, расположенный в самом сердце королевства Меровингских франков, на самом деле не совсем остров, а район, окруженный и изрезанный большими и малыми реками, главные из которых — Сена и Марна. Центр этого зеленого и плодородного района, изобиловавшего богатыми землями, широкими луговинами и густыми лесами, путями сообщения в которых служили медленно текущие реки, возник на пересечении водных артерий и сухопутных дорог.

На протяжении нескольких тысячелетий охотники и собиратели эпохи неолита, не оставившие практически никаких следов материальной культуры, за исключением немногочисленных сломанных наконечников да сломанных костей лосей, жили на острове у широкой излучины Сены, в том месте, где реку пересекал мелкий охотничий брод, проходивший с севера на юг. Со временем некоторое повышение уровня грунта в восточной оконечности острова, по форме напоминающего старинную ладью, превратило это место в святилище, и на нем возникло небольшое поселение. В III в. до н. э. группа галльских кельтов, называвших себя паризиями, возвела на острове небольшой, но богатый и процветающий город. Впервые на страницах истории он появился в 53 г., когда Юлий Цезарь остановился в городке, называвшемся в те времена Лютеция. В следующем году жители Лютеции поддержали Верцингеторига, вождя, возглавившего восстание против Рима.

Лабений, младший из военачальников Цезаря, разгромил восставших, и остров на какое-то время запустел. Вскоре на левом берегу вырос новый римский город, находившийся на месте нынешнего Латинского квартала. Римская Лютеция не раз подвергалась набегам и грабежам со стороны диких германских племен, особенно — в конце III в., после чего остров был укреплен и вновь превратился в форпост римлян. К тому времени, когда в Лютеции побывал римский император Валентиниан, посетивший город в 365 г. н. э., его «любимая Лютеция, небольшой остров, обнесенный стенами и валом, попасть на который можно по двум деревянным мостам через реку», уже была известна под названием Парижа.

Столицей Париж стал в конце VI в. Хлотарь I, король франков из династии Меровингов, перенес сюда свою резиденцию и учредил епископскую кафедру, представлявшую здесь интересы христианской церкви после недавнего крещения франков. Его сын, Хильдеберт I, построил два первых собора на Иль-де-ла-Сите, как теперь стали называть остров. Эти два собора, Сент-Этьен и первый Нотр-Дам, не пережили череду несчастий и пожаров. Париж был заново отстроен при королях новой династии — Капетингах, потомках мэра Гуго Толстого, который успешно оборонял остров от нападений викингов в 885–886 гг., но для возрождения соборов городу пришлось ждать появления вдохновенного подвижника — святого Дионисия (Дени).