Мария Потурцин - Жанна дАрк

В ночь с 6 на 7 мая сразу же после полуночи был разбужен весь замок в Туре. Какой-то посланник неистово требовал, чтобы его допустили к королю, который в ночной рубашке, накинув поверх нее плащ, предстал перед членами своего совета. Их только что разбудили, и они сидели за столом у зажженных свечей.

- Бастард Орлеанский и господин де Гокур послали меня, сир, - доложил молодой дворянин. - Я должен сообщить о том, что вылазка в сторону западного форта, которую намеревались провести для обмана противника, не состоялась, так как Дева на рассвете выехала в сторону восточных ворот, и за ней последовало множество вооруженных людей. Она приказала спешно навести понтонный мост через Луару. Тем временем англичане на противоположном берегу закричали устрашающее "ура", наши люди испугались и обратились в бегство. Годоны уже развернулись в цепь. Сир, я сам там был и с ужасом наблюдал за этим.

Он вытер пот со лба, а Карл, побледнев, кивнул:

- Продолжайте.

- И тогда среди обратившихся в бегство появилась Дева на коне. "Во имя Господа, вперед", - воззвала она к воинам. Ее белое знамя трепетало, как ветер. Не знаю, сир, как это случилось, мы все пошли на штурм вслед за ней, и форт Сент-Опостен на южном берегу был взят в один миг, а те из англичан, которые не были убиты, бежали через другие ворота и спаслись на передовом укреплении Бульвар.

- А что было потом? - напирал Тремуй, наморщив лоб.

- Когда меня отправили к вам, главнокомандующий устроил обед в честь нашей победы, а жители города привозили ему целые подводы вина и булок.

- А как Дева?

- Ее там не было, она поехала домой: ее нога попала в капкан. Но, сир, вот главное, что должен я Вам сообщить по поручению Бастарда: вечером состоялся совет командиров, и все оказались единодушны в том, что эту победу при Сент-Опостене можно объяснить только чудом. Наступать на прочие укрепления не смог решиться никто. Поскольку теперь город снабжен всем необходимым, военные действия можно планировать на ближайшее будущее.

- Само собой разумеется, - пробормотал Тремуй, не поднимая глаз. Хорошо, что Бастард сохранил свой здравый смысл.

У молодого дворянина к горлу подступил комок, как у мальчика, ответившего урок не до конца.

- Но только - Дева иного мнения. "У вас был свой военный совет, а у меня свой, - говорит она. - Верьте мне, мой совет окажется прав и посрамит ваш".

В комнате послышались тяжелые вздохи, на бледном лице Карла свет боролся с тенью.

- И что решил совет Девы?

- То, что завтра следует продолжить бой. Что нужно взять мостовое укрепление Турель. Тремуй подскочил.

- Целая дюжина командиров, вероятно, сможет удержать одну девушку, чтобы она не делала глупостей!

Молодой дворянин робко посмотрел сначала на Тремуя, потом на короля.

- Господин де Гокур поклялся, что он сегодня сам встанет у городских ворот и воспрепятствует тому, чтобы хоть один человек покинул город.

.- Итак, - сказал Режинальд, - какие настроения в городе?

- Горожане окружили дом Девы и кричат ей в окна, чтобы она им помогла. Я сам слышал, как девушка ответила: "Во имя Бога, я сделаю это". Она приказала господину Паскерелю встать сегодня на рассвете, так как нужно будет многое сделать, больше, чем когда-либо, и кровь обагрит ее плечи.

-- Гокур еще справится и с Паскерелем, - осклабился Тремуй, но епископ Режинальд пропустил это замечание мимо ушей. Он поинтересовался, сколько человек имеется в гарнизоне форта Турель, на что Тремуй мгновенно ответил, что там насчитывается около 400 копьеносцев и 100 лучников, которые, по мнению всех сведущих, способны давать отпор атакующим в течение многих недель.

- Значит, атаковать Турель Вы считаете бессмысленным?

- Сумасбродством! Мне жаль каждого человека и каждое су, стремительный, недобрый взгляд Тремуя скользнул по Карлу. - Однако приказываете Вы, сир.

Карл молчал, уставившись в пол, проблеск надежды уступил в нем место мутной безысходности.

- Скажите, епископ, смеем ли мы надеяться на чудо?

- Нужно не желать чуда, но только молиться о нем. Тремуй подошел к окну и посмотрел на ночную улицу.

- Пора отправлять посла назад. Теперь Карл выпрямился.

- Передай Орлеанскому Бастарду, что мы сделаем все возможное, чтобы послать подкрепление. Но до этого боевые действия должны быть прекращены, как он и решил. А Деве передай, что она должна беречь свою жизнь для нас, для Франции.

Когда придворные снова успокоились, а посланник под цокот копыт по мостовой выехал из Тура, раздался петушиный крик. Первые проблески рассвета появились на востоке в день 7 мая 1429 года.

Казначей Буше по-отечески заметил, что Деве Жанне следует хотя бы позавтракать, когда девушка, вооруженная как и он сам, к шести часам утра спустилась по крутой лестнице из своей комнаты.

- Я ведь вчера поужинала.

- Но так немного. А сейчас мне очень кстати принесли домой рыбу, она вот-вот будет готова, - донесся голос госпожи Буше из кухни.

- Рыбу мы будем есть на ужин, когда захватим Турель и приведем с собой какого-нибудь годона, чтобы он съел свой кусочек, - многообещающе улыбнулась Жанна.

Мостовое укрепление Турель? Но ведь мост уже девяносто девять дней как был разобран! Буше не спорил с Жанной, он просто хотел позавтракать, исходя из того, что речи посланницы Божьей, очевидно, не следует воспринимать буквально.

В городе все уже были на ногах, горожане и солдаты толпились на улицах. Как только Жанна села на коня, все выстроились в боевой порядок и последовали за ней.

- Куда?

- К восточным воротам.

Ворота оказались закрыты. Широко расставив ноги и обнажив меч, перед ними стоял Рауль де Гокур. За опущенным забралом угрожающе сверкали гневные глаза, шевелились огромные усы.

- Ворота останутся закрытыми! Приказ высшего военного совета!

В пестрой толпе раздался шум, он усиливался, как шум моря в бурю, лязгало, звенело оружие, ржали кони. "Откройте! Так желает Дева!"

Жанна подъехала вплотную к Гокуру.

- Вы дурной человек. Люди откроют ворота, хотите Вы того или не хотите.

Поднялись кулаки и топоры, напрасно Гокур звал на помощь, открылись огромные засовы, ворота распахнулись.

- Кто меня любит, следуйте за мной! - закричала

девушка.

Пробило семь часов, когда французы начали бой за крепостной ров под передовым укреплением Бульвар. Орлеанский Бастард и командиры, к своей чести, теперь, когда

решение уже было принято, все выехали в конном строю. Каменные сооружения форта состояли из двух башен и были расположены на южном конце моста, но основание имели на суше, подъемный мост связывал их с крепостью Турель.

Прикрывшись большими деревянными щитами, которые они несли на спинах, французы прыгали через глубокий ров, приставляли лестницы к стенам крепости, карабкались по ним, несмотря на то, что англичане били с размаху топорами и секирами и лили на французов расплавленный свинец. Градом сыпались каменные ядра, свистели стрелы, а в воздухе пахло серой от пролетавших снарядов. Двадцать раз штурмовали французы крепость, "как будто они считали себя бессмертными", но солнце уже стояло в зените, был полдень, а "годоны" все еще удерживали передовое укрепление.