Мария Потурцин - Жанна дАрк

Сегодня вечером не горел огонь в небольшом горне в потайной подвальной комнате, только четырнадцать свечей на серебряном канделябре струили мягкий свет.

Жиль сидел на стуле с жесткой обивкой, похожем на трон, и вертел в руках опал, взятый им со стола, на котором лежали щипцы и пинцеты, тигли и какие-то мелкие металлические предметы. Прелати в просторном черном одеянии сидел на корточках перед горном, сложив руки на коленях, словно статуя древнеегипетского царя. Лицо у него было длинное и худое и заканчивалось подстриженной острой бородкой, в которой появились первые седые волосы.

- Господин барон, я составил гороскоп господина Тремуя и вычислил все его констелляции, я вылепил его восковое изображение и вызвал дух того человека, которого он велел убить, - прежнего супруга его жены. Господин Тремуй окружен магической силой, предотвращающей возможность его умерщвления при помощи магических искусств. Эта сила спасла его и тогда, когда под моим воздействием он упал с лошади и должен был сломать себе шею.

- Разве ты мне не говорил, что можешь развеять любые чары? - Жиль подпер голову рукой, словно от усталости, но под полуприкрытыми веками ярко светились глаза, а крылья носа дрожали. - Вот уже четыре месяца ты составляешь его гороскоп и не можешь объяснить мне, почему работа идет так медленно...

- Позвольте мне объяснить, господин де Рэ, - перебил его Прелати, подняв руку в знак клятвы. - Я заблуждался. Это была не звезда, а какая-то сила, которую я не мог понять и ошибочно приписывал воздействию небесных тел. Теперь мне удалось раскрыть, что это сила человека.

- Какого человека?

- Сила Девы Жанны. Только ее искусство сильнее

моего.

Жиль засмеялся, обнажив ряд длинных желтых зубов. То не был приятный смех, он звучал зловеще и оскорбительно.

- Дева! Смотри-ка! Эта невинная девушка стала для тебя препятствием? И ты не смог найти лучшей отговорки?

За окнами шумел мартовский ветер, он проник в комнату сквозь щель, опрокинув небольшие весы для взвешивания золота, которые со скрежетом ударились о бутылку. Взгляды мужчин упали на хранившуюся в ней жидкость, и Прелати торопливо схватил бутылку.

- Вот, господин барон! Разве случайно весы стукнулись о бутылку? Стоит Вам только захотеть, чтобы эта жидкость была подмешана в суп Тремую, и Ваши желания были бы давно исполнены.

- А я был бы заколот и лежал бы в могиле. Тремуй не так прост, как ты думаешь. Он столько платит своим слугам, что никто не в состоянии их подкупить, и все, что он ест и пьет, он сначала дает им попробовать. Если дядя будет отравлен, то я не получу в наследство ни одного су, потому что он составил новое завещание.

- Денег Вы будете иметь, сколько пожелаете. Если только мне удастся приготовить эту смесь, - Прелати склонился над горном и любовно посмотрел в колбу, - то деньги больше не будут иметь значения в Вашей жизни.

- Слишком поздно. Все слишком поздно. Тремуем заниматься не имеет смысла, я отменяю свое поручение. Но я хочу знать, почему Жанна создает препятствия? Не станешь же ты утверждать, что она защищает Тремуя, так как любит его?

- Нет, сударь, но она его и не ненавидит и тем самым создает ему защиту, ибо ее покровительство распространяется на всех, кто находится поблизости от нее, в том числе и на него. Есть такие силы, которые присущи только ей да малым детям.

- Уверен ли ты, что эти силы все еще окружают ее с тех пор, как мы отступили от Парижа?

- Да, господин. В противном случае Девы давно не было бы в живых. Вот уже три недели она гостит в замке Сюлли...

Жиль молча кивнул, а затем спросил, какие это силы присущи детям. Но Прелати некоторое время не отвечал, он подошел к двери и прислушался:

- Вы ничего не слышали?

- Ничего, кроме крыс, мой слух меня не подводит. Отвечай же мне.

- Если вы будете как дети, сказано в Писании. Только простой народ может считать, что речь идет о неразумности, которую обычно приписывают детям. Для знатоков речь идет об ангельских силах.

- Теперь мы лучше понимаем друг друга. Значит, некоторые люди пользуются ангельскими силами. Но каким образом?

Флорентиец сидел на своем табурете, он помедлил с ответом, пристально глядя Жилю в лицо.

- Существуют два пути: белый и черный. Белый путь долгий и трудный, по нему способны идти лишь избранные. Другой путь может быть смертельным, и на него попадают только вместе с падшими ангелами. Жиль простер перед собой руки и задумчиво посмотрел на них.

- Второй путь - ты уже шел по нему?

- Нет. Это, как аллегорически сказано в Библии при описании избиения младенцев в Вифлееме, грех Ирода, и Господь его не прощает.

- Разве не может Господь простить все грехи в Своем всемогуществе? Разве Каин не убил своего брата?

Прелати молчал, он молчал столь долго, что Жиль, наконец, взял два серебряных кубка, налил в них вино; один из кубков он передал флорентийцу, а другой держал так, что на него падал отблеск пламени свечи.

- Ты устал, Прелати. Бургундское приносит плодотворные сны.

Они молча выпили, каждый в своем углу, не глядя друг на друга. Затем Прелати пожелал Жилю доброй ночи, а Жиль отпер дверь.

- Только после Вас, - пробормотал флорентиец, пятясь назад, но Жиль покачал головой. Он хотел еще почитать фолианты, купленные им у аббата из Сен-Дени, сочинения Скотта Эриугены о девяти чинах ангельских. По слухам, они восходят к сочинениям Дионисия, ученика апостола Павла.

Прелати пожал протянутую ему руку и бросил робкий взгляд на бледное лицо, которое под воздействием игры света и тени внезапно показалось постаревшим на много лет. Он подумал о том, кому этот человек хочет отдать свою душу: Богу или дьяволу. И громко сказал:

- Созвездие Скорпиона управляет Вами, как никем из известных мне людей. Из праха скорпиона восстанет орел.

Жиль рассмеялся, самоуверенно и злорадно.

- Только сначала скорпион должен погибнуть в собственном пламени. Хорошо отоспись, Прелати. Завтра в девять часов утра в капелле состоится нечто необыкновенное, трехголосное пение моих мальчиков в октавах и квинтах, "Песнь трех отроков в пещи огненной".

Такая же весна была в разгаре в окрестностях замка Сюлли, в котором Тремуй продемонстрировал свое несравненное гостеприимство. Целыми днями он устраивал охоту, а вечерами - танцы и игры, он не скупился на еду и питье, а с тех пор, как у него стала гостить Дева Жанна, праздничным развлечениям не было видно конца. Правда, жила девушка не в замке, а в крестьянском доме, и каждому было ясно, что она ожидала лишь кратких мгновений, которые король посвящал беседам с ней.

- Мы проведем Всеобщий мирный конгресс с Англией и Бургундией, говорил он ей, тщательно подбирая слова, ежедневно повторяемые Режинальдом. - Имей терпение, Жанна, скоро мы его проведем.