Вячеслав Манягин - Герои и подлецы Смутного времени

Царствовал же благочестивый царь и великий князь всея Руси Федор Иванович на великороссийском приснопамятного отца своего престоле 13 лет и 9 месяцев, имея благозаконную супругу, благоверную царицу и великую княгиню всея Руси Ирину Федоровну, благонравием во всем ему подобную, так что они в добродетели и в вере в бога друг перед другом преуспевали. И за все время брачной своей жизни имели они лишь одну отрасль царского своего благочестивого корня: благородную дочь благоверную царевну и великую княжну Феодосью, и та еще во младенчестве, лет четырех или несколько старше, отошла к господу, подобно некоему прекрасному цветку, который, быстро увянув, поник, или драгоценной жемчужине, скрывшейся в раковине; смерть ее принесла благочестивым родителям великую скорбь и сетование, а царской думе и всем православным христианам немалую печаль.

Когда же благочестивый царь и великий князь всея Руси Федор Иванович достиг меры возраста зрелого мужа, сорока одного года, приключилась ему тяжкая болезнь, в которой он пребыл немалое время; но чем больше изнемогал от болезни, тем сильнее в благодарности богу укреплялся. Было это в 7106-м (1598) году, в шестой день месяца января, в самое святое Богоявление господа и спаса нашего Исуса Христа, вечером накануне праздника честного и славного собора Предтечи и Крестителя Иоанна; в седьмом часу ночи стал благочестивый царь совсем изнемогать и повелел призвать к себе отца своего и богомольца Иова патриарха с освященным собором. Еще до прихода патриарха видит благочестивый царь некоего подступившего к нему светлого мужа в святительских одеждах и внезапно обращается к бывшим здесь своим боярам, приказывая отойти от постели и уступить кому-то место, называя его патриархом и приглашая воздать подобающие почести. Они же сказали ему: «Благочестивый царь и великий князь всея Руси Федор Иванович! Кого, государь, ты видишь и с кем беседуешь? Еще отец твой Иов патриарх не пришел, кому же повелеваешь уступить место?» Он же в ответ возразил: «Видите ли? У постели моей стоит светлый муж в одежде святительской, говорит со мной, повелевая идти с ним». Они же пребывали в изумлении долгое время, видя только царя, и того совсем изнемогающего, а мужа не видя и голоса его не слыша; и подумали, что воистину посланник божий пришел к нему, возвещая об отшествии к богу.

Вскоре затем прибыл отец его и богомолец патриарх Иов с освященным собором, поклонился подобающим образом царю и великому князю всея Руси Федору Ивановичу и благословил его. Бояре сообщили патриарху о царском видении и царских словах, сказанных о предстоящем у постели его муже. Патриарх стал расспрашивать: «О великий государь царь и великий князь всея Руси Федор Иванович! Извести меня, богомольца твоего, не утаи от меня, отца твоего, сего явления, да будет через меня, смиренного, ведомо всем божие великое человеколюбие и твое добродетельное и богоугодное царское поведение». Царь же и великий князь всея Руси Федор Иванович стал отвечать патриарху: «Вот, незадолго до твоего прихода был у меня светлый муж в святительских ризах, повелевавший мне идти с ним»; и все поведал ему подробно, как и прежде боярам рассказывал.

Патриарх же, слышав это из уст благочестивого царя, был поражен случившимся чудом и возблагодарил бога, говоря так: «Благодарю тебя, владыка, человеколюбец господь, что в неизреченном своем милосердии излил ты на нас превеликого своего человеколюбия пучину и не оставил нас прещедрой своей милостью; как удостаивал ты явлений древних, избранных тобою святых царей, посылая ангелов, дабы показать нам образ твоего человеколюбия, так и этому рабу твоему, благочестивому царю, послал ты святого ангела, мирного хранителя всего его благочестивого царствования. Умоляем великое твое милосердие и о том, да не лишишь нас богатых щедрот от святого жилища твоего и славы, да подашь сему благочестивому царю, верному твоему слуге, спасение души и здравие тела; подыми его, премилостивый боже, с одра долговременной болезни и продли, господи, годы жизни его, как в древние времена Иезекии, царю израильскому! И не отвергни, господи, молитвы смиренного патриарха, сотвори нам великую милость твоего человеколюбия: ведь ты видишь, владыка, что сегодня остаемся мы сиротами, не имеющими заступника. Сказал же ты, владыка, устами пророка твоего: «Призови меня в день печали твоей, и я избавлю тебя»; и ныне, владыка, боже пресвятой, одари нас милостью твоего провидения, да прославим святое и почитаемое имя твое, ибо благословен ты вовеки; аминь».

После этого благочестивый царь повелел патриарху совершить обряд миропомазания. Патриарх же со всем освященным собором тотчас возложил на себя облачение, начал освящение миро, и по окончании богослужения помазует благочестивого царя святым миром во имя Отца и Сына и святого Духа. Царя же болезнь совсем одолевает, и время исхода души приближается, и повелевает благочестивый царь патриарху себя исповедать и причастить пречистых тайн, стоящим же у одра его приказывает всем удалиться. Патриарх же, не мешкая приняв исповедь у благочестивого царя, приобщает его пречистых и животворных даров тела и крови Христа, господа нашего. И в девятом часу той же ночи благочестивый царь и великий князь всея Руси Федор Иванович отошел к господу; тогда просветлело царское лицо как солнце.

Слышали вы, братья, страшное повествование, слышали вы весть, безмерной печали и скорби исполненную, как владыка всех и господь святую душу верного своего слуги и блаженного раба с миром приемлет? Ибо столь тихим было его успение, что ни один из находящихся у одра его не заметил святой кончины его; подобно тому, как утренняя звезда и звезда вечерняя неразлучны с солнцем и всегда его предваряют, так и нашего благочестивого царя святая душа вместе со словом покинула тело, которое даже не содрогнулось, словно заснул он сладким сном. Об этом говорит пророк: «В мире и покое лягу и усну, ибо ты, господи, охраняешь меня». Сей же благочестивый царь, согласно пророку, в мире передал господу святую свою душу и прошествовал в место дивного приюта в доме божием и почивает вовеки на лоне Авраамовом вместе со всеми святыми, благочестием прославившимися царями.

Теперь же что я скажу и о чем возглашу? Нынешнее время – время слез, а не слов; плача, а не речей; молитвы, а не бесед. И каким словом начну плачевное повествование? Как приступлю к слезному словоизлиянию? Как опишу время скорбного рыдания? Как прикоснусь к делу, исполненному уныния? Как сумею подробно рассказать о скорби, постигшей землю благочестивой Русской державы? Я хотел изречь это в слове, но скудость ума мешает мне, так что язык коснеет и в душу вселяется уныние; хотел изложить на письме, но скорбь останавливает мою руку. Если начну произносить слово, кто будет в силах слушать его? И какое слово может достойным образом это выразить? И чей язык дерзнет говорить об этом? И чье ухо способно вместить исполненное плача сетование? Ибо здесь, у нас, исполнилось вещание пророка: «Кто даст голове моей столько воды и глазам – источник слез?», да оплачу достойно нынешнюю эту печаль. О том же возглашает иной пророк: «Весь день сетуя, хожу». Мы же не дневное время сетованием провожаем, но теперешнее, скорбное время наполняем нашей печалью.