Карл Клаузевиц - О войне. Части 5-6

Здесь, следовательно, неизбежно должно произойти разделение вооруженных сил, что создает различные театры войны.

Сфера влияния победы будет, естественно, зависеть от величины ее, а последняя – от массы побежденных войск. Следовательно, против части территории, на которой собрано наибольшее количество неприятельских сил, может быть направлен тот удар, успешные последствия которого распространятся дальше всего; мы тем более будем уверены в достижении этого успеха, чем больше будет масса наших собственных вооруженных сил, предназначенная для нанесения этого удара. Этот естественный ряд представлений приводит нас к сравнению, посредством которого мы можем яснее передать нашу мысль: это – природа и воздействие центра тяжести в механике.

Центр тяжести всегда находится там, где собирается наибольшая масса; всякий удар, направленный на центр тяжести определенной массы, оказывается наиболее действенным; наконец, наиболее сильный удар будет нанесен центром тяжести той силы, которая его наносит; то же происходит и на войне. Вооруженные силы всякой воюющей стороны – отдельного ли государства или же союза государств – представляют собой известное единство и, следовательно, как-то вместе связываются; там же, где есть связь, появляется и аналогия с центром тяжести. Поэтому в этих вооруженных силах существуют известные центры тяжести, движение и направление которых оказывают решающее влияние на остальных пунктах; эти центры тяжести находятся там, куда собрана большая часть вооруженных сил; но в мире мертвой материи воздействие на центр тяжести имеет свою меру и предел в степени сцепления между собой частей; то же имеет место и на войне; как там, так и здесь удар легко может оказаться сильнее допускаемого сопротивляемостью; получится удар по воздуху, явится расточительная затрата сил.

Какое громадное различие между сплоченностью армии, выступающей под единым знаменем, идущей в бой под личным руководством одного полководца, и сплоченностью военных сил коалиции, раскинутых на протяжении 50 или 100 миль и базирующихся к тому же в совершенно разные стороны! В первом случае следует ожидать, что сплоченность будет наиболее тесной, единство – самым близким; во втором случае еще далеко будет до полного единства; иногда оно будет заключаться лишь в общности политических намерений, да и то неполной и несовершенной; сплоченность же отдельных частей в большинстве случаев окажется очень слабой, а часто и вовсе призрачной.

Если, с одной стороны, мощь, которую мы хотели бы придать нашему удару, требует наибольшего сосредоточения сил, то, с другой стороны мы должны остерегаться всякого перегиба как приносящего существенный вред, ибо он связан с расточительной затратой сил, а это в свою очередь вызовет недостаток сил на других пунктах.

Распознавание этих centra gravitatis [157] неприятельских военных сил и определение сферы их воздействия составляют высший акт стратегического суждения. Поэтому всякий раз необходимо спрашивать себя, какое воздействие окажет продвижение вперед или отступление одной из частей противных сторон на остальные.

Мы вовсе не воображаем, что здесь нами изобретен какой-то новый метод; лишь в основу метода, которого держались все полководцы и во все времена, мы положили такие представления, которые должны уяснить связь этого метода с природой вещей.

Роль, которую играет представление о центре тяжести неприятельских сил во всем плане войны, будет рассмотрена в последней части нашего труда, куда и относится эта тема; мы ее заимствовали сейчас оттуда лишь для того, чтобы не оставлять никакого пробела в ряде представлений. При этом рассмотрении мы установили, чем именно обусловливается разделение вооруженных сил. В сущности имеются два противоположных друг другу стремления: одно – обладание страной – влечет нас к разделению наших сил; другое – удар против центра тяжести неприятельских сил – снова собирает их до известной степени воедино.

Так возникают театры войны или области действия отдельных армий. Это – такие части территории страны с размещенными на них вооруженными силами, внутри которых всякое решение, исходящее от главных действующих сил, непосредственно распространяется на целое и увлекает его в своем направлении. Мы говорим – непосредственно, ибо решение, имевшее место на каком-либо одном театре войны, естественно, должно оказывать более или менее отдаленное влияние и на соседние с ним театры военных действий.

Мы вновь подчеркнем, что в данном случае, как и повсюду, в наших определениях мы намечаем лишь центральные пункты известных областей представлений, не желая, да и не имея возможности резкими чертами проводить грани между ними, что было бы противно природе самого предмета.

Итак, мы полагаем, что театр войны, будь он большой или малый, вместе с действующими на нем вооруженными силами – безотносительно к их численности – представляет целое, могущее быть сведенным к одному центру тяжести; в этом центре тяжести будет разыграно решение; оказаться победителем в этом пункте – значит осуществить оборону театра войны в самом широком смысле этого слова.

Оборона состоит из двух различных элементов, а именно из решения и выжидания. Установление связи между этими двумя элементами составляет предмет настоящей главы.

Прежде всего мы должны сказать, что состояние выжидания хотя и не является законченной обороной, однако представляет ту ее область, по которой она продвигается к своей цели. До тех пор, пока вооруженная сила не покинула доверенной ей полосы территории, напряжение сил, вызванное у обеих сторон наступлением, продолжается вплоть до решения. Последнее может считаться действительно завершенным лишь тогда, когда или наступающий, или обороняющийся покинет театр войны.

Пока вооруженная сила удерживается в своем районе, оборона последнего продолжается, и в этом смысле оборона театра войны тождественна с обороной на театре войны. При этом не существенно, большую или меньшую часть театра захватил неприятель, так как пространство уступается ему лишь временно, впредь до решения.

Но такое понимание, с помощью которого мы стремимся определить состояние выжидания в его правильном отношении к целому, верно лишь тогда, когда решительный акт действительно должен иметь место и считается обеими сторонами неизбежным. Ибо только это решение создает реальность центров тяжести сил обеих сторон и их действенности на обусловленном ими театре войны. Как только отпадает мысль о решении, так центры тяжести оказываются нейтрализованными; в известном смысле нейтрализуются и вооруженные силы в целом, и тогда выдвигается на первый план в качестве непосредственной цели обладание территорией страны, составляющей второй основной элемент театра войны в его целом. Иными словами, чем меньше обе стороны ищут на войне решительных ударов, тем больше они переходят ко взаимному наблюдению, тем важнее становится обладание территорией, тем больше обороняющийся старается все непосредственно прикрывать и тем шире стремится наступающий распространиться в своем движении.