Карл Клаузевиц - О войне. Части 5-6

Тем не менее мы не должны и не можем отрицать возможность, что в отдельных случаях подготовка обороняющегося не разгадает действий наступающего; возникает вопрос, что ему делать в этом случае и какие из выгод, присущих его положению, остаются еще за ним.

Спросим себя: что вообще может предпринять обороняющийся, если наступающий следует мимо него? Действия обороняющегося могут направляться по следующим путям:

1. С самого начала разделить свои силы, чтобы одной из частей наверняка встретить неприятеля, а другой – поспешить на помощь.

2. Занять позицию сосредоточенными силами и, если противник захочет пройти мимо, быстро принять в соответственную сторону. В большинстве случаев такое продвижение уже не удастся произвести прямо в сторону, а придется занять новую позицию, несколько отступив назад.

3. Атаковать сосредоточенными силами неприятеля во фланг.

4. Действовать на его коммуникационные линии.

5. Посредством контрнаступления на его театр войны или страну совершить в точности то самое, что выполняет он, проходя мимо нас.

Мы приводим здесь последний прием потому, что возможно представить себе и такую обстановку, когда он может оказаться действительным; но он противоречит задаче обороны, т. е. основаниям, руководствуясь которыми мы остановили на ней наш выбор: на него можно смотреть лишь как на исключение, обусловленное или какими-то крупными ошибками противника, или другими особенностями данного конкретного случая.

Воздействие на коммуникационные линии противника предполагает превосходство наших коммуникационных линий; последнее, безусловно, представляет одно из основных условий хорошей оборонительной позиции. Но если даже, исходя из этого, такое воздействие и обещает известные выгоды обороняющемуся, все же при обороне театра войны оно лишь в редких случаях явится пригодным, чтобы добиться решения; а достижение последнего, по нашему предположению, представляет цель похода.

Размеры отдельного театра войны обычно бывают не настолько велики, чтобы коммуникационные линии наступающего приобрели вследствие своей длины большую чувствительность; но если чувствительность коммуникационной линии имеет место, все же время, необходимое наступающему для осуществления своего удара, обычно оказывается слишком кратким, чтобы он мог быть задержан этим средством, действующим крайне медленно.

Таким образом, против неприятеля, стремящегося добиться решения, а также в том случае, когда и обороняющийся ищет его же, это средство (воздействие на коммуникационную линию) в большинстве случаев окажется совершенно недейственным.

Три других средства, которые остаются в распоряжении обороняющегося, направлены на непосредственное решение, – т. е. на столкновение одного центра тяжести с другим, – и, следовательно, они более соответствуют задаче. Заметим сейчас же, что третьему средству мы оказываем решительное предпочтение перед двумя другими; не отвергая окончательно этих последних, мы считаем его в большинстве случаев самым настоящим средством сопротивления.

При раздельной группировке мы рискуем быть вовлеченными в отрядную войну, из которой, когда против нас решительный противник, в лучшем случае может получиться лишь значительное относительное сопротивление, но отнюдь не то решение, к которому мы стремимся. Но допустим, что, руководясь верным тактом, удастся избегнуть этого ложного пути; все же предшествовавшее разделение сил сопротивления значительно ослабит удар; притом никогда нельзя быть уверенным, что выдвинутые первыми корпуса не понесут несоразмерных потерь. К тому же сопротивление, оказываемое выдвинутыми в первую очередь корпусами, обыкновенно заканчивающееся отступлением к спешащим на помощь главным силам, по большей части воспринимается войсками как проигранный бой и как ошибочное мероприятие, что значительно ослабляет моральные силы.

Второе средство – перехватить дорогу противнику, заняв соединенными силами позицию на пути его обходного движения, – грозит опасностью прибыть слишком поздно и застрять между двумя мероприятиями [160] . Кроме того, оборонительное сражение требует известного спокойствия, обдуманности, знакомства (даже близкого знакомства) с местностью, чего нельзя ожидать при поспешном преграждении обходного пути. Наконец, позиции, представляющие хорошее поле для оборонительного боя, – слишком редкое явление, чтобы можно было предполагать их найти на всякой дороге и во всяком ее пункте.

Напротив, третье средство – атаковать наступающего с фланга, т. е. дать ему сражение с перевернутым фронтом, – представляет значительные выгоды.

Во-первых, в этом случае, как известно, всегда происходит обнажение коммуникационных линий и путей отступления, а по общим свойствам и в особенности по тем требованиям, которые мы предъявляем к стратегической группировке обороняющегося, последний всегда в указанном отношении будет обладать известными преимуществами.

Во-вторых, – и это особенно существенно – каждый наступающий, намеревающийся пройти мимо своего противника, запутывается в двух противоположных стремлениях. Первоначально он хочет продвинуться вперед, дабы достигнуть цели своего наступления; но возможность ежеминутно подвергнуться атаке с фланга вызывает в нем потребность направить в эту сторону удар, и притом удар всеми силами. Эти два стремления противоречат друг другу и настолько спутывают внутренние отношения, настолько затрудняют принятие мер, отвечающих обстановке, как бы последняя ни сложилась, что едва ли может оказаться стратегически худшее положение. Если бы наступающий достоверно знал, когда и где он будет атакован, то он мог бы ловко и искусно к этому подготовиться; но при полной неопределенности в таком вопросе и при необходимости продвигаться вперед нависающее сражение почти неизбежно застигнет его в момент весьма убогой подготовки к нему, т. е. наверно в невыгодных для него условиях.

Если для обороняющегося складываются иногда благоприятные моменты, когда он может дать в выгодных условиях наступательное сражение, то таких моментов надо прежде всего ожидать в этой обстановке. К тому же следует прибавить, что обороняющийся здесь может использовать знакомство с местностью и свободен в выборе ее; он имеет также возможность заранее подготовить и организовать свое движение; поэтому нельзя сомневаться, что и в этих обстоятельствах он сохранит значительное стратегическое превосходство над противником.

Итак, мы полагаем, что обороняющийся, занимающий сосредоточенными силами удачно расположенную позицию, может спокойно выжидать прохождения мимо него противника; если бы последний не стал атаковать его позицию, а действия на коммуникационные линии противника не отвечали бы обстановке, у него все же осталось бы превосходное средство добиться решительного исхода посредством атаки во фланг наступающего.