Жозе Эрману Сарайва - История Португалии

Иудейская культура

Иудеи находились на полуострове начиная с римских времен. Порой к ним было терпимое отношение, порой они подвергались гонениям. Уже во времена вестготов их численность и численность их поселений были значительными. Они всегда представляли культурную элиту. В Талмуде говорится: «Любой город, в котором дети не ходят в школу, обречен на гибель».

На протяжении XII в. их жестоко преследовали в районах, занятых арабами, и многие нашли прибежище в христианских государствах. Альфонс VI принял, обласкал и нашел им применение, доверив подготовку высших государственных чиновников. Афонсу Энрикиш следовал этой же линии. Известно, что после завоевания города Сантарен он отдал три фермы одному высокопоставленному еврею. Один из сыновей этого еврея занимал важный пост старшего королевского казначея [58] Almoxarife-mor (порт.). при короле Саншу I. Такую линию португальские короли проводили вплоть до XIV в. В профессиях, требовавших наиболее высокой подготовки (особенно это относится к медицине), и в значительной мере в торговле, работали в основном евреи. Осуждаемые церковью и отторгнутые обществом, они, тем не менее, формировали высший слой общества, привилегированный с точки зрения доступа к знаниям и деньгам.

Общей для этих трех культур была религиозная основа. Однако их вероучения были враждебны друг другу и несовместимы. В период самой реконкисты начался безжалостный процесс уничтожения всего, что могло напоминать о религии, а значит, и о культуре побежденных. Не дошло до наших дней ни одной мечети (особый случай — Мертола), ни одного экземпляра Корана, ни одного манускрипта, ни одного декоративного предмета, которые в изобилии присутствуют в арабских поселениях. Крайне редко можно встретить камни с надписями или даже их фрагменты, в которых можно распознать руку арабского каменотеса.

Аналогичная картина и в отношении евреев. Три или четыре каменных надгробия (они сохранились, потому что были закопаны) — вот и все, чем богат музей, который был открыт несколько лет назад в Томаре и в котором предполагалось собрать следы этой выдающейся цивилизации.

К моменту возникновения Португалии такое жестокое, тотальное выкорчевывание культур, противоположных культуре победителей, шло полным ходом. Впоследствии оно продолжилось, но уже в других проявлениях. Изгнание арабов и евреев в конце XV в., а также инквизиция стали наиболее драматическими страницами этого упорного и систематического разрушения. О суровости и фанатизме, с какими преследовались данные культуры, можно судить хотя бы такому анекдотическому факту: опасно было хранить у себя глиняные фигурки из Эштремоша, на это могли донести инквизиции. Тогда, как и теперь, среди фигурок попадались изображения быков; а простые люди путали слово «тоура» (португализ. Тора, или Пятикнижие, то есть еврейская Библия) с «тоура» (жен. р., от «тоуру» — «бык»)...

Противоречие культур, культурный геноцид и триумф группы, в буквальном и переносном смысле более отсталой, наложили след на характер португальцев: религиозная нетерпимость, идеологический шовинизм, тенденция к идентификации нации с единой верой. И одновременно — постоянный скептицизм в отношении идеалов, тактическое узаконивание лицемерия и оппортунизма, постоянное недоверие в отношении культурных нововведений, вечное подозрение в угрозе безопасности государства и моральному единству нации.

Поговорка, однажды вошедшая в португальский язык: Com o credo na boca [59] Досл. «С символом веры на устах» (порт.); означает «быть в большой опасности». , — хорошо отражает эту ситуацию. В описании современниками завоевания Лиссабона (в знаменитом письме Осберна) рассказывается о том, что, когда христиане уже овладели городом, мавров постигла ужасная эпидемия чумы. Умирали они сотнями, целуя крест и восхваляя Деву Марию. Примерно в это же время еврей Маймонид писал свое «Письмо об отступничестве», в котором защищал криптоиудаизм, то есть моральное право в глубине души исповедовать одну веру, одновременно притворяясь, что исповедуешь другую. Аверроэс в Севилье тоже рассуждал по поводу двойной правды, а именно: о возможной истинности какого-либо утверждения с точки зрения разума и его неистинности с точки зрения веры и наоборот. Эта формулировка, позднее развитая Рамоном Льюлем (Раймундом Луллием), нашла в Португалии сторонников.

Таковы первые фазы процесса, который будет продолжаться века: страна, где значительная часть населения была вынуждена делать вид, что живет, и пыталась спрятаться от смерти, взывая к вере, которой у нее не было. Жить с символом веры на устах.

Вся первая половина XIII в. была наполнена ожесточенными конфликтами, в основе которых лежали классовые антагонизмы. Эти конфликты почти непрерывно продолжались вплоть до прихода к власти Афонсу III в 1248 году.

Непродолжительное царствование Афонсу II (1211 — 1222) с самого начала и до конца было борьбой против привилегированных классов. Основными вехами этой борьбы были: гражданская война 1211 —1216 гг., конфликты с высшим духовенством и принятие широкого и жесткого законодательства против злоупотреблений со стороны знати и духовенства.

Начало гражданской войны связано с завещанием Саншу I: он завещал своим дочерям-инфантам имущество, включавшее владение укрепленными городами Аленкер и Монтемор-у-Велью. Инфанты сочли, что им принадлежит вся власть над унаследованными землями, вплоть до суверенных прерогатив. Король же считал, что завещанное наследство не означало отчуждения данных территорий от королевства в целом, а значит, над ними должна осуществляться верховная королевская власть.

Однако инфант поддержала значительная часть дворянства. Из Кастилии прибыли дворяне, недовольные тем, что им приходилось скрываться в эмиграции. Король Леона предоставил свое войско для того, чтобы поддержать мятеж высшего португальского дворянства. Афонсу II оказался в очень трудном положении: королевская армия была разгромлена, а Коимбра, игравшая роль столицы, по-видимому, оказалась в руках дворян. Король бежал в Гимараинш. В разгар конфликта состоялся поход португальцев в Навас-де-Толоса [60] Населенный пункт на территории современной Испании. Здесь в 1212 г. войска королей Арагона, Кастилии, Наварры и Португалии одержали победу над маврами. При этом португальская пехота, состоявшая в основном из выходцев из сельской местности, проявила в сражении доблесть наравне с рыцарской кавалерией. , и это лишило короля поддержки муниципальных войск, которые — и это известный факт — приняли массовое участие в той битве и храбро сражались.