Жозе Эрману Сарайва - История Португалии

Таким образом, экспансия представляла собой способ решения основных противоречий общественной жизни страны. Все кризисы Средневековья, противопоставлявшие королей духовенству, дворянство народу, верхи низам, в своей основе имели одинаковое объяснение: диспропорция между медленно увеличивавшимися доходами и быстро растущими потребностями, между небольшим производством у одних и большим потреблением у других. С эпохой Великих географических открытий Португалия превращалась в потребителя благ, произведенных вне страны, или богатства, приобретенного с помощью этих благ. Этим объясняется то, что начало данной эпохи совпадает с окончанием периода гражданских войн. С тех пор экспансия становится своего рода крупным национальным проектом, к которому тянутся все, поскольку рассчитывают заработать на нем. Она объясняет также, почему политика заморской экспансии так глубоко отразилось на стольких сторонах жизни страны и сумела стать в стране — где все планы и проекты были преходящими и временными и никогда не длились дольше, чем период жизни одного поколения, — деятельностью постоянной, которая в формах, допускаемых историческими условиями, вписалась в пятивековую программу страны.

Самые ранние сведения о заселении португальцами островов в Атлантике связаны с экспедициями на Канары в период правления короля Афонсу IV.

Канарские острова, как, впрочем, и остров Мадейра и, вероятно, Азоры, были мало известны европейцам. Они упоминаются в письмах, датированных более ранним временем, нежели дата их «официального открытия». Это не вызывает сомнений в отношении двух первых архипелагов и допускается, с некоторыми оговорками, в отношении Азорских островов. Но эти острова находились далеко, в стороне от оживленных путей; плавание к ним было опасным и не оправдывало затрат. В самой Европе оставались территории, которые еще можно было осваивать и заселять. Лишь Канарские острова уже были обжиты, и это обстоятельство придавало им экономическую важность: Европа не могла обойтись без рабов, а захват людей становился все более трудным. По этой причине в первой половине XIV в. возник конфликт, связанный с правом владения Канарами: португальцы утверждали, что, когда корабли Афонсу IV подошли к Канарским островам, никто из европейцев там еще не побывал. Однако кастильцы считали, что уже тогда имели права на эти острова. Сто лет спустя спор вновь разгорелся: одновременно у Канарских берегов оказались корабли и Жуана I, и Кастилии. Вопрос был передан для решения папе, и дискуссия растянулась на годы. В 1436 г. было решено, что истина не на стороне португальцев. Однако спор не прекращался вплоть до 1478 г., когда Жуан II, бывший в ту пору инфантом, использовал его в качестве разменной монеты: за мир, заключенный в Алкасоваше [75] По другим данным, заключен в 1479 г. (который поставил окончательную точку в претензиях Афонсу V направо наследования кастильского трона), Португалия отказалась от каких-либо прав на Канарские острова. При этом Кастилия отказалась от прав на новые территории, которые могли быть открыты к югу от Канарского архипелага.

Кастильцы стремились также опередить Португалию и на Мадейре. В 1417 г. они оказались на Порту-Санту [76] Остров архипелага Мадейра. . Португальцы, которые к тому времени уже побывали на Мадейре, в 1419 г. высадились на Порту-Санту, а в 1420 г. — на Мадейре. Нет данных об освоении этих земель вплоть до 1433 г. В этом году дворянин-эшкудейр [77] Эшкудейру [порт, escudeiro, доел, «оруженосец») — низший ранг дворянства в Португалии. на службе у инфанта Энрики по имени Жуан Гонсалвиш и по прозвищу Зарку (Голубоглазый) обосновался с первой группой поселенцев на одном из побережий, где сейчас расположен город Камара-ди-Лобуш [78] Camara de Lobos; досл, «волчья комната» (порт.). , название которому он дал из-за находившегося там грота, где жили «морские волки» [79] Белобрюхие тюлени-монахи. . Оттуда через несколько лет он переселился на место, где в дальнейшем возникнет Фуншал [80] Административный центр Мадейры. . В 1451 г. города Фуншал и Машику получили форалы. На месте сведенных лесов была посеяна пшеница, посажены сахарный тростник и виноград. К 1455 г. вывоз этих продуктов в Португалию и в португальские крепости в Северной Африке вырос до внушительных размеров. Высокие темпы развития этих территорий сохранялись вплоть до конца века. Как утверждалось в 1481 г. в кортесах, в предыдущем году от острова отплыли двадцать иностранных судов, груженных сахаром. В связи с массовым притоком иноземцев кортесы обращались к королю с просьбой запретить им селиться в тех местах. К 1500 г. число местных жителей оценивалось примерно в 20 000 человек.

Быстрый успех экономического освоения Мадейры сыграл решающую роль в целом в процессе захвата новых земель; он побудил инфанта к попыткам повторить успешный опыт Мадейры в других местах, в частности на Азорах.

В отношении Азорских островов также более справедливо говорить об их заселении, нежели открытии. Вероятнее всего, первым к их берегам причалил в 1427 г. королевский лоцман Диогу ди Силвиш. Вскоре началось их освоение. В 1439 г. инфант Энрики распорядился завезти на Азорские острова баранов. Кроме того, семьи колонистов, прибывшие из Португалии, основали первые поселения на островах Санта-Мария и Сан-Мигел. В конце XV в. местное производство пшеницы достигло столь внушительных размеров, что зерно в большом количестве стало вывозиться в королевство.

Интерес с побережью Африки возник, вероятно, вскоре после завоевания Сеуты. Есть свидетельство того, что инфант Энрики отправил экспедицию в 1416 г. Однако первым крупным морским событием, с которого началась эпоха открытий морского побережья Африки, стало преодоление экспедицией Жила Эаниша мыса Бохадор в 1434 г. Последним ее этапом стала экспедиция Бартоломеу Диаша, достигшая южной оконечности Африки, мыса Доброй Надежды, в 1487 г. Таким образом, открытие западного побережья Африки продолжалось пятьдесят три года.

Среди историков нет единого мнения по поводу целей этих экспедиций. Одни считали, что все экспедиции преследовали одну цель: продвигаясь на юг вдоль берега Африки, открыть морской путь в восточные моря. По мнению других, этот план возник значительно позже, уже в эпоху правления Жуана II, проводившего политику открытия новых территорий. Вторую гипотезу подтверждает большее число известных на сегодня документов и фактов.

На первом этапе (генриховском; назван в честь его организатора, инфанта Энрики) португальские суда исследовали африканский берег вплоть до горных цепей Льва [81] Горы получили название Сьерра-Леоне, как и одноименное государство. , пройдя 4000 км. Небольшие экспедиции в составе одного, двух, реже большего числа кораблей, снаряженные инфантом, королем, а порой, с их разрешения, и частными лицами, отправлялись в плавание из Алгарви или из Тежу для «открытий», то есть для собирания сведений о том, что прежде было неизвестным. В ходе экспедиций записывались результаты географических наблюдений и собиралась информация о том, чем богаты новые земли. Велась разведка золота, которым, как поговаривали, богаты неведомые земли Африки. Однако с 1441 г. основным богатством, добываемым португальцами на африканском побережье, стали чернокожие рабы. Экспедиции преследовали и еще одну очень важную цель — достичь «царства пресвитера Иоанна», то есть Эфиопии; инфант стремился найти морской путь в эту землю, чтобы установить отношения с царством и заключить с ним союз против врагов христианской веры.