Питер Невилл - Ирландия. История страны

В ответ ИРА развязала безумную террористическую кампанию, в 1939-1940 годах устроила ряд взрывов на британской территории, в результате которых погибли мирные жители.

Еще одной угрозой для правительства «Фианна Файл» после 1933 года стало фашистское движение «голубых рубашек» под руководством бывшего комиссара полиции Оуэна О'Даффи (в свое время его уволил де Валера). «Голубые рубашки» исповедовали идеи Муссолини о корпоративном государстве. Их целью являлось «наведение и удержание порядка». О'Даффи всегда отрицал диктаторские амбиции, так что в фюрера или дуче он вряд ли бы превратился, но в 1933 году де Валера встревожило желание местных фашистов использовать отряд «Брой Харриерс», названный так в честь их первого лидера из специального вспомогательного полицейского отряда, состоявшего из бывших бойцов ИРА.

В целом «голубые рубашки» серьезной силой не являлись: их главным достижением стала отправка добровольцев на помощь генералу Франко, сражавшемуся против Испанской республики.

Как на службе, так и вне ее де Валера демонстрировал редкий талант ловкого обращения с конституцией. Когда он пришел к власти, главной его целью было ослабление пут, связывавших страну с Британским Содружеством, и к 1937 году эту связь фактически разорвали. Сначала было отменено право обращения в Британский Тайный совет в Лондоне, затем правительство перестало приносить присягу британской короне и наконец отменили должность генерал-губернатора (этот чиновник официально представлял в Ирландии британскую корону).

Процесс завершился в 1937 году принятием конституции, хотя де Валера и не вышел из Содружества, а британцы не стали изгонять Свободное государство, переименованное в Эйре (гэльское название Ирландии). У них, правда, вызвали раздражение вторая и третья статьи новой конституции, где говорилось, что территория страны состоит из всего острова Ирландия, прилегающих к нему островов и территориальных морских вод, а также что юрисдикция Эйре в соответствии с конституцией, до восстановления целостности национальной территории, распространяется на те же сферы и в отношении той же территории, что и законы Свободного государства.

Эта ревизия конституции специально была рассчитана на то, чтобы разгневать юнионистов и бросала вызов лорду Крейгавону, который тут же напомнил, что «мы — протестантский парламент и протестантское государство». На севере начались разговоры об отделении Ольстера, и хотя этого не произошло, ярость юнионистов вызвали упоминания в конституции 1937 года католической церкви. Преамбула начиналась так: «Во имя Пресвятой Троицы», и, хотя слов «католическая церковь» в тексте не было, содержался намек на ее «особое положение... как хранителя веры, исповедуемой большинством граждан». Таким искусным манером де Валера ублажил католиков, с подозрением относившихся к «Фианна Файл» из-за ее связи с ИРА.

Конституция де Валера сделала идею объединения Ирландии еще менее осуществимой. Принимая во внимание намерение Taoiseach (премьер-министров Ирландии) объединить страну, трудно представить, как новая Конституция могла способствовать этому процессу. Вторая и третья статьи на многие годы стали мишенью нападок юнионистов. На них совершенно не произвело впечатления то обстоятельство, что место президента Эйре занял протестант Дуглас Хайд.

К процессу «англизации» Ирландии де Валера и его правительство были настроены враждебнее, чем «Куманн на нГаэдхил», а потому они решительнее навязывали ирландский язык населению, не всегда встречавшему это предложение с энтузиазмом. По конституции 1937 года ирландский признавался «первым официальным языком», и историк Дэвид Фицпатрик упоминает «вдохновенные усилия "Фианна Файл" по внедрению в учебные планы истории, гэльского языка и патриотических принципов». Для популяризации гэльское правительство финансировало поездки школьных учителей в Гэлтахт, территорию на западном побережье Ирландии, где говорили по-гэльски. (Моя мать обучалась ирландскому языку в Турмакеди, графство Мэйо.)

Принесла ли успех эта политика? Статистика утверждает, что нет, так как в самом Гэлтахте число людей, говорящих по-гэльски, с 1922 по 1939 год уменьшилось вполовину. Историки считают, что сама эта политика была неправильной: родной язык не поощрялся, и гэльское возрождение оказалось в опасности. Историческая ирония заключается в том, что гэльский язык навязывался именно в Шести графствах, то есть протестантам и юнионистам.

Администрация Косгрейва проводила осторожную, бюджет-но-сбалансированную экономическую политику, всячески ограничивая вмешательство государства. Но националист де Валера в 1930-х годах такую политику изменил, и это позволило снизить безработицу в Свободном государстве по сравнению с Шестью графствами, по крайней мере до всеобщего мирового кризиса 1931 года.

Отказ де Валера платить британской казне за фермеров, которым выдали британские субсидии по довоенным законам, спровоцировал Лондон на дорогостоящую экономическую войну. Эта провокация, по мнению британцев, была вызвана конституционной реформой. В период между войнами Ирландия почти полностью зависела от сбыта своей сельскохозяйственной продукции на британском рынке. Политика конфронтации, избранная де Валера, закончилась коллапсом. Экспорт скота в Британию и усилия правительства по расширению культивируемых земель в двадцати шести графствах положения не исправили. В целом «бумажные победы де Валера» (выражение Фицпатрика) обошлись очень дорого. В 1938 году национальный доход Эйре был всего на три процента выше, чем в 1931 году, в начале мирового кризиса.

Только в апреле 1938 года, когда Невилл Чемберлен (британский премьер-министр в 1937-1940 годах) и де Валера договорились о возвращении Ирландии так называемых «договорных портов» (например, Кобха, бывший Куинстауна, остававшегося британской морской базой по договору 1921 года), отношения между странами улучшились. Следует упомянуть, что историки и современники, критиковавшие Чемберлена за мюнхенский сговор, заключенный в том же году, не воздали ему должного за жест доброй воли по отношению к маленькому соседнему суверенному государству. Что до де Валера, то договорные порты ему еще вспомнят.

Социальная политика «Фианна Файл» в 1930-е годы мало содействовала экономическому выздоровлению страны. Удивительный пример — отношение к женскому труду, которому посвящены статьи 40, 41 и 45 конституции 1937 года. Рой Фостер высказался кратко: «Образ сельской утопии был несовместим с использованием в промышленности женского труда и, можно добавить, любой рабочей силы». Женщина должна была оставаться дома, и в 1935 году установили квоту на количество женщин, занятых в ирландской промышленности.