Хельге Палудан - История Дании

Во время облавы было задержано 284 гражданина еврейской национальности и еще 190 — в течение следующего месяца. В отличие, например, от норвежских евреев их отправили не в Освенцим или в какой-либо другой лагерь смерти, а в лагерь Терезиенштадт, где возможности выжить, в особенности для датских евреев, оказались весьма большими: это еще одно свидетельство того, что Дания по-прежнему рассматривалась как «особый случай».

Всем другим датским евреям посчастливилось, и они были переправлены в Швецию. В связи с этим снова бросается в глаза пассивность германской стороны. Те три полицейских батальона, что участвовали в осуществлении акции против евреев, до конца месяца не покидали своих казарм, якобы готовясь к подавлению восстания в Дании. А немецкие военные моряки не патрулировали прибрежные воды и отметили в своих журналах боевых действий, что лица еврейской национальности уже успели покинуть страну к моменту начала операции. Арест же незначительного числа евреев был в основном произведен одним-единственным сверхактивным отделением немецкой полиции в Дании. Многие датские рыбаки, задержанные германской полицией, по возвращении домой были переданы в руки датских полицейских, и германская сторона удовлетворилась тем, что датские суды судили их по статье, предусматривавшей всего лишь трехмесячный арест в качестве максимальной меры наказания.

В последние месяцы войны курс оккупационных властей неуклонно ужесточался. Ситуация в Дании все больше становилась похожей на положение в прочих оккупированных государствах. Гестапо действовало эффективно, применяя пытки в отношении участников движения Сопротивления. В отношении них было вынесено почти сто смертных приговоров, и около 3 тыс. участников Сопротивления были отправлены в германские концентрационные лагеря.

Датские власти к тому времени лишились возможности влиять на развитие событий и ограничили свою деятельность акциями в гуманитарной сфере. Передававшиеся через Красный Крест продуктовые посылки поддерживали жизнь узников концлагерей, в том числе и евреев. Во многом благодаря им из всех датчан, оказавшихся в концлагерях, погибло только 10%, в то время как из голландских узников выжили всего лишь 40%. Много жизней было спасено и благодаря построенному в августе 1944 г. по предложению бывших руководителей департаментов, занявших министерские посты, лагерю возле поселка Фрёслев, поблизости от границы с Германией. Хотя германская сторона так и не выполнила обещания о переводе туда всех датских заключенных, все же более половины осужденных участников движения Сопротивления отбывали наказание в этом лагере, администрация которого состояла из датчан и где немецкие охранники потребовали кормить их так же, как заключенных. И наконец, датские власти участвовали в практическом осуществлении акции в рамках миссии шведского графа Бернадотта по возвращению на родину датских и норвежских узников концентрационных лагерей, проводившейся в марте—апреле 1945 г. и спасшей их от ужасов, сопровождавших германскую катастрофу. Но как бы то ни было, все эти акции носили гуманитарный характер и не были направлены на поддержку движения Сопротивления.

Основной же задачей оккупационных властей с января 1944 г. стало подавление движения Сопротивления. Согласно недвусмысленному приказу Гитлера, начали применяться незаконные, террористические методы подавления. В ответ на убийство немцев полагалось расстреливать кого-либо из известных в обществе датчан, а в ответ на акции саботажа — взрывать сооружения, которые каким-либо образом использовались бойцами Сопротивления или имели особое значение для датчан, например городской парк «Тиволи» в Копенгагене. В результате применения мер так называемого ответного террора до конца войны было убито почти сто датчан. Такого рода репрессии вызывали, разумеется, чувство неуверенности и негодования, но самое удивительное состоит в том, что хотя люди догадывались, кто является организатором репрессий, ни один из органов германских властей не взял на себя ответственность за их осуществление. А ведь эффекта от применения репрессий можно добиться лишь в том случае, когда ясно, против кого они направлены. По-видимому, германская сторона из моральных соображений не решалась признаться в применении подобных методов.

В политическом плане особый статус Дании в последний раз проявился в июне —июле 1944 г., когда жизнь в Копенгагене парализовала всенародная забастовка, а уличные беспорядки едва не переросли в восстание. Как и в августовские дни 1943 г., толчком к забастовке стали новые поражения Германии, в первую очередь успешная высадка западными союзниками десанта в Нормандии. И вновь вермахт воздержался от применения крайних средств, хотя и выступил с более жестких позиций, нежели годом ранее. Немцы блокировали город и прекратили подачу воды, газа и электричества. И тем не менее речь по-прежнему шла всего лишь об осуществлении так называемой операции «Монзун», то есть плана, рассчитанного на подавление беспорядков в немецком городе, и потому бомбардировок столицы с воздуха, чего так опасались, не последовало. В конце концов в результате переговоров конфликт удалось погасить. В роли посредников между Вестом и представителями Совета свободы выступили чиновники, исполнявшие министерские обязанности.

На события последних месяцев войны наложил отпечаток крах Третьего рейха. Поставки угля прекратились, зато страна оказалась наводнена германскими войсками в количестве более 200 тыс. человек, среди которых имелось много раненых и ни одного боеспособного. Дания все еще оставалась довольно мирным и обеспеченным уголком, где можно было отсидеться. По той же причине зимой и весной 1945 г. сюда перебрались 200 тыс. беженцев, в основном из Восточной Пруссии. Однако никого из них не ожидал теплый прием. Датские власти как на местном, так и на общенациональном уровне не намеревались вести переговоры о предоставлении им жилья и вынудили вермахт самостоятельно заботиться об их обеспечении. Царившие в датском народе настроения не оставляли властям большой свободы для политического маневра. Дания уже стремилась заявить о себе как о союзнической державе.

Движение Сопротивления существовало во всех странах, оккупированных во время второй мировой войны германскими войсками. Однако характер и задачи движения в разных странах отличались друг от друга, что зависело в первую очередь от условий оккупации. Так, в Норвегии Сопротивление еще на ранней стадии своего развития сконцентрировалось в основном на противодействии попыткам режима Квислинга поставить общественные организации на службу идеям нацизма. Для выполнения этой задачи требовалась поддержка широких масс населения, в связи с чем пришлось отказаться от диверсионной деятельности; акции же саботажа осуществляли в основном специальные диверсионные группы, забрасывавшиеся непосредственно из Англии.