Хельге Палудан - История Дании

Лены предоставлялись на различных условиях. Любекская хроника при описании событий проводила различие между теми замками, которые Кристиан оставлял для себя и, теми, которые он передавал «хорошим людям». Первые относились, если пользоваться терминологией того времени, к «кладовой» короля или королевы [29] То есть к королевской казне. — Примеч. пер. ; ленсманами здесь были лица из незнатного дворянства, которые должны были держать перед государем отчет в доходах и расходах и получали постоянное жалованье. Немногочисленные казенные лены находились на Зеландии и Фюне. Другие лены были служебными ленами; это значило, что ленсман должен был содержать в замке крепостной гарнизон и предоставлять его в распоряжение короля, когда возникала такая необходимость, и вообще различным образом служить государю. От таких ленов последний получал лишь весьма скромные доходы, а бывало, и вообще не получал никаких явственных доходов. Отдельные лены отдавались в залог; тем самым ленсман освобождался от обязанности выставлять солдат, и король получал с таких ленов лишь дополнительно вводившиеся налоги. В 1466 и 1468 гг. Кристиану I удалось добиться от ленсманов в заложенных ленах уплаты особого налога.

Канцлер Фредерика I, пожалуй, дал более или менее правильную прикидочную оценку наличных доходов короля в период правления Ханса I. Примерно половину их составляли доходы от ленов, остальная часть доходов складывалась из поступлений от сконских ярмарок, Эресуннской пошлины, городских налогов, штрафов и акцизов (налоги на вино и немецкое пиво) и штрафов, взимавшихся по решению королевского суда. Один-единственный дополнительный налог приносил больше, чем все постоянные доходы, потому что налогом облагались и крестьяне, работавшие у привилегированных землевладельцев, и с этого налога не делалось отчислений на нужды администрации замков.

По некоторым спискам из государственной канцелярии можно судить, сколько человек управители замков, епископы, монастыри и города должны были выставить в случае войны. За ленсманом Калуннборга значились 70 или 80 человек, за епископом Роскилльским — 100, монастыри в Антворскове и Соре должны были выставить по 24 человека каждый, а Копенгаген — 100 или 120. Торговые города выставляли столько же людей, сколько остальные три группы вместе. Все четыре группы, кроме того, должны были предоставлять корабли для перевозок или иного рода военных приготовлений. Помещики обязывались выставлять солдат из числа своей челяди. Для отдельных военных походов короли все чаще прибегали к услугам наемных немецких ландскнехтов.

Королевская власть представляла собой европейское учреждение своеобразного характера. Это была государственная власть в зародыше. Монаршим достоинством обладал один-единственный род. У него имелась своя идеология, и в силу этого власть представлялась дарованной милостью Божьей. Классы, составлявшие ядро общества, нуждались в королевской власти, ибо альтернативой был политический хаос. Однако, несмотря на все плодотворное сотрудничество между королевской властью и привилегированными сословиями, они конкурировали между собой по вопросу о том, сколько кому достанется от податей, взимавшихся с населения.

Сельское население включало прежде всего крестьян и их семьи, которые имели свой двор. Количество дворов, если не считать периферийные части страны, было, насколько известно, практически неизменным в XV—XVII столетиях. Хотя численность прочих групп после резкого сокращения населения была меньше, чем прежде или потом, по-прежнему сохранялось, конечно, некоторое количество слуг и хусманов (безземельных крестьян). Изданный в 1446 г. закон «Условия для Лолланна» (Lollands Vilkar) шел навстречу пожеланиям крестьян об установлении для батраков определенных постоянных дней для перехода от одного хозяина к другому, в частности чтобы помешать им бросать работу для ухода на сезонный рыболовный промысел. Немалое число крестьянских дворов были столь внушительных размеров, что им помимо членов семьи требовалась дополнительная рабочая сила. В то же время нет сомнения в том, что численность прослойки хусманов [30] Крестьяне, жившие в деревне в собственном доме, но не владевшие земельным наделом. — Примеч. ред. (husmand) в XV в. упала до низшей точки, а так как старая прослойка полукрепостных батраков исчезла, то резерва рабочей силы не стало.

Типичный, довольно крупный датский крестьянский двор сформировался в период после 1350 г., когда сокращалась численность населения, но, возможно, вначале многие дворы были вынуждены отказаться от возделывания всей своей земли. В этом случае резкое снижение арендной платы за землю после примерно 1370 г. было вызвано как неспособностью крестьян уплачивать прежнюю арендную плату, так и малым числом крестьян, готовых взять помещичью землю в аренду. Но когда вновь возросло число рабочих рук, низкая арендная плата наверняка была на пользу крестьянам.

В большей части Дании крестьяне жили деревнями. Мы мало знаем о развитии деревенской общности, однако такая общность (в позднейшем понимании этого слова) едва ли могла существовать до аграрного кризиса в большинстве деревень, состоявших из одного или нескольких крупных дворов и значительного числа совсем маленьких хозяйств и/или домов, в которых проживали полукрепостные батраки. Только после перестройки системы землепользования подобные поселения могли стать деревенскими общинами в собственном смысле слова. Раздробленность была характерна в XV столетии в особенности для дворянских владений. Как правило, несколько помещиков имели собственность в том или ином отдельном поселении, вследствие чего помещику, по-видимому, было трудно вмешиваться в течение деревенской жизни. Да помещика и не интересовало возделывание земли и ведение хозяйства в крестьянских дворах. Он хотел лишь, чтобы уплачивались подати и чтобы дворовые строения, владельцем которых он обычно являлся, поддерживались в хорошем состоянии и были в порядке, когда арендатор (фестер) уходил по окончании срока аренды. В то же время закон «Условия для Лолланна» и закон от 1473 г. «Положения Фюне» (Fyns Vedtoegt) показывают, что помещики считали важным делом сохранение леса. Поэтому они запрещали держать крестьянских коз иначе как на огороженном участке и заставляли крестьян строить свои дома на фундаменте из неотесанных камней, чтобы уменьшить потребление делового леса.

Помимо земельной арендной платы крестьянин уплачивал владельцу земли различные подати, бывшие или, во всяком случае, воспринимавшиеся как следствие зависимости крестьянина от землевладельца, который являлся его хозяином и обеспечивал ему охрану, то есть предоставлял юридическую, а при необходимости и физическую защиту в обществе, где отсутствовала полиция. Размеры этих податей различались в зависимости от местности и формы собственности. В развитой форме они включали небольшую денежную подать, подать натурой в виде баранины и птицы, иногда откорма теленка и, наконец, деньги, выплачивавшиеся «за работу», то есть взамен барщины. В период позднего средневековья крестьянин также уплачивал подать «за постой», как компенсацию за право хозяина на угощение, когда он или его фогт являлся с визитом. Все подати обосновывались либо правом, либо обязанностью. Подати отдельных дворов в той форме, которая сложилась примерно к 1500 г., можно найти в неизменном виде в кадастре земельной арендной платы от 1664 г. По прошествии эпохи средневековья только некоторым дворянам-помещикам, занявшимся вывозом скота, удалось возложить на крестьян ощутимое бремя зимнего откорма помещичьих быков.