Хельге Палудан - История Дании

Однако главным исключением являлся Копенгаген. За сорок лет число жителей города удвоилось и составило около 70 тыс. в 1700 г. по сравнению с примерно 30 тыс. в 1660 г. Темпы роста выглядели еще более впечатляющее, если брать за отправную точку период Реформации. Будучи самым большим городом страны, превосходившим второй по величине город более чем в 3 — 4 раза, Копенгаген в XVIII в. расширился настолько, что число его горожан равнялось числу жителей всех вместе взятых провинциальных городов страны.

Столица занимала особо привилегированное положение в экономической политике, которую проводил абсолютизм. Большинство поддерживавшихся государством мануфактур и компаний, находившихся на территории собственно Дании, располагались в Копенгагене; кроме того, город обладал ценными монопольными правами на торговлю табаком, вином, заграничным спиртным и солью. Рост Копенгагена являлся прежде всего следствием усиления государства. Королевский двор, органы центральной администрации и армия сами по себе составляли немалую часть населения столицы, и помимо того за счет их обслуживания и снабжения существовала также весьма значительная группа горожан. Двор и армия всегда являлись крупными покупателями, и, хотя многие товары приобретались ими в Гамбурге или Амстердаме, богатые копенгагенские купцы также играли ключевую роль в качестве государственных поставщиков. Как и в случае с помещиками, при абсолютизме существовал симбиоз между государством и крупными купцами, причем последние имели более широкие возможности извлечь из этого пользу. В ответ государство ожидало от них готовности предоставлять кредиты на его нужды, а также участия в различных государственных проектах.

Абсолютизм опирался на уже существовавшую в обществе элиту. Он использовал ее для достижения собственных целей, защищая вместе с тем ее социальные и экономические интересы, поскольку они не приходили в столкновение с интересами государства. Абсолютизм не стремился к социальному выравниванию общества. При нем продолжали существовать привилегии, а неравенство было закреплено институционально. В 1661 г. дворянству, духовенству и бюргерам были дарованы новые привилегии, что означало сохранение прежних сословий в датском обществе. То же самое можно сказать и о крестьянстве, статус которого, однако, предусматривал скорее определенные тяжелые обязанности, нежели какие-либо особые права.

Принадлежность к тому или иному сословию разделяла население на различные группы. Вместе с тем абсолютизм создал и иную форму социального неравенства, введя в 1671 г. табель о рангах. В соответствии с ней была выстроена иерархия, строго регламентировавшая место каждого принадлежащего к элите человека. Характерной чертой данной системы было то, что получение высшего ранга, как правило, обуславливалось занимаемой должностью или же дарованным королем личным (ненаследуемым) титулом. Таким образом, присвоение высшего ранга всецело зависело от воли государя. Только он определял место каждого из его подданных в социальной иерархии.

В то же время в структуре элиты общества происходили изменения, делавшие большую часть существующих сословных различий достаточно иллюзорными. До 1660 г. дворянство, класс помещиков и чиновничий корпус были единым целым, и это означало, что все вместе они составляли сплоченную группу, пользовавшуюся широкими правами по отношению к государству. В экономическом отношении богатые бюргеры являлись их конкурентами, однако доступ к владению поместьями и занятию высоких должностей был для них закрыт. В эпоху абсолютизма такое жесткое кастовое различие сменилось более размытыми границами между группами различных элит.

До 1660 г. дворянство имело монополию на владение 44% всех земельных угодий страны. В течение нескольких десятилетий до этого земельный рынок неоднократно переживал различные потрясения, однако если какой-либо дворянин собирался продать свой надел, то закон гарантировал, что покупателем в подобной сделке будет также представитель дворянства. После установления абсолютизма таких гарантий более не существовало. Хотя доля земель, принадлежавших помещикам, за период с 1660 по 1682 г. в целом выросла с 44 до 63%, однако угодья, собственниками которых являлись старые дворяне, составляли теперь лишь 30 — 35%. Обширные земельные владения, которыми корона расплачивалась со своими кредиторами, оказались по большей части собственностью датских и иностранных буржуа; они же скупили в последующие годы многие из тех поместий, что были выставлены на продажу их прежними хозяевами-дворянами. На протяжении жизни всего одного поколения сформировался новый слой землевладельцев, чья земельная собственность практически не уступала по размерам владениям старого дворянства. В следующие десятилетия, правда, процесс этот был не столь стремительным, но неуклонным. Класс крупных землевладельцев в Дании XVIII в. состоял из представителей как старого, так и нового дворянства, а также буржуазии.

Равным же образом старое дворянство утратило монополию на замещение высших и наиболее прибыльных должностей. Еще несколько лет после 1660 г. представители старой аристократии составляли большинство среди амтманов и чиновников, входивших в высшее руководство страны, однако число их быстро сокращалось. Уже во время Великой Северной войны лишь небольшая часть высоких чиновничьих должностей была занята старыми дворянами. Большинство чиновников являлись выходцами из буржуазной среды. Таким образом, старое дворянство было охвачено экономическим и политическим кризисом.

Сказанное вовсе не означало, однако, что абсолютизм выступал противником дворянства как такового. Наоборот, он открыл возможность для обновления датского дворянства. Первые самодержцы Дании набирали большинство ведущих государственных чиновников и первых лиц двора в обход датской аристократии: частично из числа представителей буржуазии, частично — за границей, при этом, правда, из числа иноземных дворян. Многим из последних они даровали датское дворянство. Нечто подобное происходило и в прочих европейских странах.

В основе внутренних различий в среде старого дворянства лежал разный уровень богатства, политического влияния и семейных традиций аристократических родов. В 1671 г. была создана формальная иерархия дворянства путем введения титулов графа и барона, что привело к нарушению его прежнего единства, поскольку графы и бароны занимали более высокое положение, нежели прочие дворяне. Характерно, что большинство графов и баронов были выходцами не из числа старого дворянства, а зарубежными аристократами или представителями датской буржуазии — отчасти из-за того, что многие богатые старые дворяне предпочитали оставаться в тени.