Владлен Сироткин - Александр Первый и Наполеон. Дуэль накануне войны

Тогда Наполеон со свойственной ему решительностью разом лишил Россию одного из важных инструментов нейтральной торговли – голландских и ганзейских судов, а заодно и надежд на займы у тамошних банкиров: 13 декабря 1810 г. Голландия и все побережье между Рейном и Эльбой (включая ганзейские города Бремен, Гамбург и Любек) были присоединены к Франции. На месте вчера еще самоуправляющихся княжеств и городов было создано 10 новых департаментов Франции. На них тотчас же было распространено действие Трианонского тарифа.

Следствием этого были сокращение сбыта и рост цен на сырье, что вызвало во Франции осенью 1810 г. тяжелый экономический кризис. Но Наполеон уже не считался ни с какими тревожными экономическими признаками.

С точки зрения экономического положения своей «союзницы» – России Наполеону трудно было найти более неподходящий момент, чем конец 1810 г., для предложения прекратить нейтральную торговлю, ибо именно на ее развитие и была сделана внешнеторговая ставка русского правительства. Как и в других странах – участницах блокады, в России к 1810 г. уже хорошо поняли, что блокада Англии провалилась. Она все более превращалась во внеэкономический анахронизм.

Показательны в этом отношении выводы «комитета петербургских негоциантов», созданного по предложению Сперанского для определения мер по ликвидации расстройства финансов. 3 декабря 1810 г. этот комитет направил в Государственный совет обширный доклад. Петербургские купцы жаловались, что после присоединения к блокаде резко упал русский экспорт. В 1808 г. в Кронштадт пришло всего 63 судна. Многие иностранные негоцианты изъяли свои вклады из петербургских банков. В 1810 г. утечка иностранных капиталов достигла апогея. Сложная система выдачи разрешений на внешнюю торговлю, многочисленные регламентации и исконная русская неповоротливость отпугивали «торговых людей». Главная трудность – недостаток иностранного капитала, ибо до 1807 г. 50 % балтийской торговли осуществлялось за счет вкладов иностранных купцов в русские торговые компании.

Чтобы увеличить торговлю на Балтике, нужны русские торговые суда. Для всего этого требуются большие капиталы, гораздо большие, нежели в условиях мирных морей. Купцы предлагали изыскать эти средства путем введения заградительных пошлин на ввоз готовых фабричных изделий (это даст толчок к развитию отечественной промышленности), предметов роскоши (вин, духов и т. п.) из-за границы.

Надо всемерно поощрять и развивать нейтральную торговлю: упростить порядок оформления документов, четко определить понятия «нейтральный товар» и «нейтральный порт», смелее ссужать русских купцов кредитами и т. п. Необходимо снять ограничения на наиболее прибыльные статьи русского экспорта: хлеб, лес, железо. В числе политических мер комитет рекомендовал скорейшее заключение мира с Турцией. Аналогичные записки и мемуары поступили в Государственный совет со всех концов России.

Подобного рода жалобы торгового сословия не были откровением для русского правительства. Как отмечалось, оно давно уже было озабочено состоянием торговли и особенно финансов страны. С предложением кардинального улучшения положения на этот раз выступил Сперанский. Им еще в ноябре 1809 г. был разработан обширный план реформ государственного аппарата (усиление роли Государственного совета, ограничение полномочий министров и т. д.), финансов (прекращение выпуска ассигнаций, выплаты внешних займов и т. д.)„торговли и промышленности. Две последние Сперанский собирался укрепить не путем выхода из континентальной блокады (чтобы было пока несвоевременно по политическим и военным соображениям), а методом государственной защиты от иностранной конкуренции и компенсаций за ущерб, причиняемый от участия России в континентальной блокаде. Все эти меры нашли выражение в проекте самого протекционистского из протекционистских тарифов России. Поскольку проект был направлен как против Англии, так и против Франции, его разработка велась весь 1810 год специальным секретным тарифным комитетом во главе со Сперанским в глубокой тайне.

В течение января – июля 1810 г. большая часть финансовых реформ и реформ государственного аппарата была осуществлена. Наступила очередь торговли. Дорожа репутацией «франкофила», Сперанский не выступил лично, а, подготовив доклад, поручил министру финансов Гурьеву изложить его Государственному совету.

В сентябре 1810 г. Гурьев зачитал этот доклад перед членами Совета. В докладе давался обзор состояния торговли и финансов России на конец 1810 г. Итоги были неутешительны. В числе безотлагательных мер, призванных улучшить экономику и финансы, в докладе признавалось: 1) заключение мира с Турцией и Персией (уменьшение расходов на армию); 2) увеличение экспорта южнорусского хлеба; 3) развитие нейтральной торговли на Балтийском и Белом морях. Последняя мера представлялась самой эффективной. В докладе предлагалось значительно упростить правила нейтральной торговли, упразднить комиссии нейтрального мореплавания и т. п.

12 ноября Гурьев по поручению Сперанского представил в Государственный совет уже проект нового тарифа. После детального обсуждения в Департаменте государственной экономии и на общем собрании всех членов Государственного совета тариф был принят и утвержден царем 31 декабря 1810 г. На следующий день «Положение о нейтральной торговле на 1811 г. в портах Белого, Балтийского, Черного и Азовского морей и по всей сухопутной границе» с приложением «Росписи товаров» (тарифа) вступало в силу.

Новый тариф существенно (до 50 %) повышал ввозные пошлины на любые (включая и французские) промышленные товары, предметы роскоши и т. п. и столь же значительно снижал или отменял вообще пошлины на основные товары русского вывоза.

Кроме того, тариф значительно упрощал организацию нейтральной торговли (процедуру выдачи документов, численность нейтральных комиссий и т. п.), практически устранив все помехи к доступу в основные русские порты всех судов, кроме английских.

«Положение о нейтральной торговле» было открытым вызовом Трианонскому тарифу. До сих пор России и Франции удавалось избегать прямых столкновений, прикрываясь ссылками на туманные статьи тильзитского трактата. Теперь они сошлись лоб в лоб, пока, правда, на торговой почве. Но не за горами уже было то время, когда «союзникам» пришлось скрестить и шпаги.

Франко-русские отношения с 1810 г. вступили в новую фазу. Внешне все выглядело как будто бы по-старому: оба императора изредка обменивались любезными письмами, именуя друг друга «государь и брат мой» хотя в них за дежурными фразами нет-нет да и прорывались нотки раздражения и взаимного недовольства.