Владлен Сироткин - Александр Первый и Наполеон. Дуэль накануне войны

Наполеон оставался неумолим. «Я хочу, – заявил он, – чтобы союз был мне полезен, а он не является более таковым с тех пор, как Россия начала допускать нейтральные суда в свои порты». Наполеон четко сформулировал свою стратегическую задачу: «Для того чтобы мир (читай: господство Франции в Европе. – В. С.) был возможен и длителен, необходимо, чтобы Англия была убеждена, что она не найдет больше сочувствующих на континенте». Но этого мало. «Необходимо также, чтобы русский колосс и его орды не могли больше угрожать Югу внезапным вторжением».

Словом, для Наполеона война с Россией, которую он теперь считал «троянским конем» в своей континентальной системе, стала неизбежной. Ее скорейшему началу мешала война в Испании. Коленкур отметил раздраженную реплику Наполеона: «Эти чертовы дела в Испании мне дорого стоят!»

В июне 1811 г. новая война с Россией мыслилась Наполеоном как расширенный вариант кампании 1806–1807 гг.: новый Фридланд и новый Тильзит, во теперь уже на гораздо более жестких для царя условиях, чем в 1807 г.: «Он говорил о русских помещиках, которые (если начнется война) испугаются за свои поместья и заставят императора Александра, после удачной для нас битвы, подписать мир».

Как и Франция, Россия с января 1810 г. начала усиленно готовиться к войне. Эта подготовка велась и раньше в форме финансирования на армию и флот, строительства военных заводов, закупки оружия и т. п., но теперь военные мероприятия России переходили на практическую основу – разработку планов войны, размещения войск и т. п.

В январе 1810 г. военным министром был назначен М. Б. Барклай-де-Толли. Новый министр деятельно взялся за работу. В феврале – апреле 1810 г. им было представлено царю несколько докладов, в которых содержались конкретные предложения по укреплению обороноспособности России.

В своей первой записке «О защите западных пределов» России Барклай-де-Толли предложил построить линию оборонительных сооружений на правом берегу Западной Двины и левом берегу Днепра с тем, чтобы встретить французскую армию на границе, измотать ее в боях на плацдарме Рига – Смоленск – Киев, а затем отойти на укрепленные позиции по Двине и Днепру.

К слову сказать, у русского военного командования были большие разногласия в отношении стратегического плана возможной войны. Если, скажем, Барклай-де-Толли, начальник тыловых служб П. М. Волконский и другие в 1810–1812 гг. придерживались оборонительной тактики, предлагая вести войну на территории западных русских губерний (об отступлении до Москвы тогда никто и не помышлял), то другие генералы (например, П. И. Багратион) настаивали на стратегии наступательной. Воевать надо, говорили они, не в России, а за ее пределами, на территории Польши и Пруссии.

Военному министерству России нужны были прежде всего сведения о состоянии армий Франции и ее союзников. Раньше такие данные получали через посольства, но они были отрывочными и неточными. Барклай-де-Толли предложил создать параллельно с дипломатической службу военных агентов (атташе) при европейских посольствах и миссиях России. Такие агенты посылались и ранее (в 1806 г. в Берлин и Вену), но службы военных атташе не существовало. Впервые она была введена в России с 1810 г. По мысли министра, военный агент должен был обладать дипломатическим иммунитетом. В задачу агента входило информировать министерство о военных приготовлениях Франции. В 1810 г. такие агенты были посланы Россией в Вену, Варшаву, Мюнхен.

Самой примечательной фигурой среди них был полковник граф А. И. Чернышев. Его официальная миссия состояла в перевозке личных писем Наполеона и Александра I. С октября 1810 г. к этой миссии добавилась неофициальная – сбор военной информации.

Фактически Чернышев осуществлял военную разведку. Это со всей очевидностью вытекало из врученной ему инструкции Чернышев обязан был собирать и сообщать в Россию сведения о военных приготовлениях Франции и ее союзников (дислокации войск, резервах, вооружениях, крепостях и т. п.) Вся эта «неофициальная» деятельность Чернышева проходила в строжайшей тайне. Он подчинялся только царю и военному министру. Ни Румянцев, ни Куракин не могли ничего приказать Чернышеву.

Чернышев выполнял задание военного разведчика до февраля 1812 г. Немало ценных сведений сообщил он русским генералам. Но его заслуга была не только в том, что он лично выполнял самые рискованные разведывательные задания – Чернышев был еще и тем, кого сегодня во всех разведках мира именуют резидентом. В его «резидентуру» (хотя такого термина тогда еще не существовало) входили такие известные в истории лица, как будущий министр иностранных дел России и канцлер граф Карл Нессельроде (тогда, с марта 1810 г. – скромный «чиновник по финансовой части» российского посольства в Париже) и бывший министр иностранных дел Наполеона Шарль-Морис Талейран (в 1808–1814 гг. в отставке), а также два глубоко законспирированных военных разведчика – русский полковник Иван (Иоганн) Витт и французский полковник Мишель, крупный чиновник военного министерства Франции, много лет работавший на русскую разведку.

Если Мишель все же представлял собой типичный пример наемного «крота», работавшего за деньги, то фигура Ивана Осиповича Витта (1781–1840 гг.), как талантливого и удачливого разведчика, все еще ждет своих исследователей.

Сын немца – коменданта военной крепости на юге Украины, в Каменец-Подольске, и матери-польки Софьи Витт, известной в конце XVIII в. авантюристки и любовницы многих знаменитых людей (среди ее поклонников был сам всесильный екатерининский вельможа светлейший князь Григорий Потемкин-Таврический), молодой Витт благодаря матери получил блестящее домашнее образование (с детства свободно говорил на шести европейских языках) и не менее блестящее начало военной карьеры – с одиннадцати лет как и все дворянские «недоросли» был записан «для прохождения службы» в русскую императорскую конную гвардию, вступив в службу с 18 лет, получил чин корнета, но уже через два года, благодаря личной протекции Павла I в 1801 г. (и снова не без содействия матери) на зависть своим безусым однокашникам сразу «прыгнул» через все чины – стал гвардейским полковником (самый молодой полковник во всей русской армии)

Однако Витт не рвется в командиры полка – он выбирает малозаметную «канцелярскую» работу в Главном штабе императорской гвардии в 1801–1805 гг. корпит над бумагами – изучает уставы армий Наполеона, их структуру, размеры жалованья и т. п.

Но в 1805 г. сам просится в действующую армию и храбро сражается под Аустерлиц (был контужен, но остался в строю).

В 1807 г. – новый поворота судьбе молодого гвардейского полковника (кстати, и его будущий начальник А. И. Чернышев, будучи моложе Витта всего на четыре года, тоже получил полковника в 25 лет) его вызывают в Тильзит к царю Александру I Последний представляет Витта Наполеону, и после этой встречи молодой полковник вдруг в 26 лет неожиданно выходит в отставку и исчезает.