Михаил Матосов - Русский Холокост. Истоки и этапы демографической катастрофы в России

Вторая насущная задача Советской власти – удержание власти путем террора. Декрет о красном терроре был принят в сентябре 1918 года, чтобы узаконить и усилить уже давно установившуюся практику. В нем указывалось, что для усиления деятельности ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия) нужно направить туда больше ответственных партийных товарищей, «классовых врагов следует изолировать в концентрационных лагерях»; «подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам…» ([29], с. 114).

Декреты о концлагерях (лагерях принудительных работ) были опубликованы в апреле и мае 1919 года, однако начало их организации и использованию относится к январю 1918 года. Они были созданы во всех губернских городах ([30], с. 56–59).

Последствия Красного Террора и зверства большевиков во главе с Лениным и Троцким, их деятельность по разжиганию розни между разными группами людей хорошо известны и описаны в разных источниках. Мы не будем на них основываться. Отметим: террор достиг своей цели, перед лицом неслыханной жестокости сопротивление насилию было подавлено.

Третья задача Ленина, Троцкого и соратников – возврат долгов за прежнюю безбедную жизнь, за средства, истраченные на захват власти в России.

Люди, умеющие зарабатывать и множить деньги, никогда не будут тратить их с безмерным риском невозврата. Эти средства вернулись с лихвой. Когда, благодаря искусственно разожженному пожару Первой мировой войны, большевики во главе с Лениным и Троцким захватили в России власть, в их руках оказались богатства России, накопленные ею за многие предыдущие столетия.

Газета «Нью-Йорк таймс» сообщала, например, что «только за первые восемь месяцев 1921 года импортировали золота на 460 миллионов долларов…». Это золото с целью конспирации поставлялось не напрямую: оно переплавлялось в Скандинавии, на нем ставились новые клейма [31].

Директор Шведского Монетного двора в начале 1921 года заявил, что они переплавили 70 т золота стоимостью около 42 миллионов долларов, и большая часть его ушла в США. Это значит, что упомянутым выше 460 миллионам долларов соответствует примерно 770 т золота. Количество оставшегося на переплавку большевистского золота в хранилищах стокгольмских банков он оценил в 120 миллионов долларов (то есть примерно 200 т золота) [31].

Французский премьер Клеменсо заявил: «России больше нет». Если в 1913 году золотой запас достаточно богатого в то время государства – США – составлял 1,9 миллиарда долларов, то в 1927 году он составил 4 миллиарда. Золото поступало из России в США небывалым потоком также в сталинские времена. Россию готовили ко Второй мировой войне. Шла индустриализация страны. Шло техническое перевооружение военных заводов с помощью американских фирм и американских специалистов, также как техническое перевооружение военных заводов в Германии. Прежние противники должны были, по планам «Центра СИ», сойтись в новой схватке, в новой войне во всеоружии, чтобы причинить противнику максимальный ущерб, во благо третьей стороны. Золото Колымы, добытое каторжным трудом рабов-заключенных, прямым путем поступало из Магадана в подвалы Форта Нокс (хранилище золота в США). Все продумано, тщательно организовано.

26 октября 1917 года (старый стиль) 2-й съезд Советов принял декрет о мире, обеспечивший ему поддержку значительной части измученного войной населения. Мир без аннексии и контрибуций – «Такой мир предлагает Правительство России заключить всем воюющим народам немедленно, выражая готовность сделать без малейшей оттяжки тотчас же все решительные шаги впредь до окончательного утверждения всех условий такого мира…».

То, что происходило в рамках декрета о мире на переговорах о заключении мирного договора с немцами, убедительно доказывало, что Ленин и Троцкий – англо-американские марионетки. Обязательства перед немцами, немецкие деньги на революцию, пломбированный вагон для Ленина и соратников по решению высоких немецких властей – это всего лишь дымовая завеса, примитивная легенда прикрытия для легковерных. Брестские переговоры о заключении мира четко высветили, кто есть кто и кому служит.

Получив пост народного комиссара по иностранным делам по декрету 2-го съезда Советов от 28 октября 1917 года, Троцкий получил от «Центра СИ» первоочередную задачу: оттянуть возможно на больший срок заключение сепаратного мира с Германией, который мог осложнить положение войск Антанты.

Еще одно «дитя» «Синдиката» – Керенский – сумело удержать состояние войны России с Германией вплоть до октябрьского переворота, хотя в Англии, США и Франции ожидали выхода России из войны в силу сложившихся обстоятельств.

Переговоры о перемирии открылись 2 декабря по новому стилю в Бресте. Троцкий отсутствовал на этих переговорах, заранее планируя их неудачный исход. Руководитель делегации Иоффе выдвинул немцам такие заведомо неприемлемые условия, которые, как заявил с немецкой стороны Гер Гофман, «предлагают только побежденной стороне».

Среди них следующие: перемирие объявляется на 6 месяцев; немцы очищают занятые ими Моонзунские острова и Ригу; прекращаются переброски войск на Западный фронт, то есть на фронт, где с немцами воевали англичане и французы. На последнем пункте делегация Иоффе стояла, как вкопанная, без вариантов.

Переговоры были прерваны, хотя перемирие на 10 дней было заключено. 12 декабря делегация Иоффе вернулась, и 15 декабря было заключено перемирие на 28 дней. Иоффе требовал включить в условия перемирия такие химерические нелепые требования, как свободное братание солдат и распространение листовок, понятно, не имеющие прямого отношения к самому делу. Немцы на эти странные побочные условия частично согласились, оговорив пропуск литературы через определенные пункты.

22 декабря 1917 года переговоры продолжились. Делегацию России по-прежнему возглавлял Иоффе, не имевший даже намека на мандат принятия решений. Предложенные им русские условия мира по-прежнему были издевкой над задачей установления мира. В них среди прочих неуместных положений бредовое требование о том, что «несамостоятельным до сих пор народам гарантируется возможность свободно решить вопрос о своей принадлежности к тому или иному государству или о своей государственной самостоятельности при помощи референдума».

Немцы отвечали: «…имея ввиду природу германских колоний, осуществление права самоопределения на этих территориях… в настоящее время является практически невозможным».

28 декабря переговоры были прерваны. Иоффе заявил, что ни на какие уступки делегация пойти не может. Стали требовать переноса переговоров из Бреста в Стокгольм, безо всяких причин, разумеется. В центре переговоров опять был недоступный решению пункт о самоопределении наций.