Иван Миронов - Как продавали Аляску. Все еще можно вернуть

Как видно из письма, А.М. Горчаков, согласный с великим князем по вопросу необходимости продажи русских земель, не был сторонником открытых и решительных действий правительства в отношении отказа от русских колоний. Он допускал, основываясь на неопределенности позиции государя, выясненной им в результате доклада письма великого князя Константина Николаевича, что сделка может не состояться. Потому Горчаков колеблется и рекомендует великому князю Константину действовать более осторожно и предусмотрительно, вовлекая в интригу «вашингтонский кабинет». Позиция государственного канцлера, отраженная в письме, объясняет истоки приведенной нами секретной записки Министерства иностранных дел о продаже Аляски, поскольку ее положения согласуются с мерами, предложенными в письме великого князя: она также предупреждает о секретности и осторожности, в ней покупателю – Соединенным Штатам – буквально навязывают товар – русские колонии.

Из заинтересованных в продаже Аляски и связанных этой тайной государственных сановников очевидны пока трое – великий князь Константин Николаевич, российский посланник в Вашингтоне Э.А. Стекль, государственный канцлер А.М. Горчаков. Помимо противодействия Российско-Американской компании по линии правительства, великий князь Константин пытается оказывать давление на брата-императора. Для Александра II, по всей видимости, вопрос уступки русских территорий выглядел спорным, и воздействие на позицию государя по этому вопросу предпринималось с различных сторон. Необходимость продажи российских владений великий князь Константин Николаевич в обращениях к царственному брату обосновывает финансово-экономическими нуждами государства. Попытка создать прецедент продажи собственности на основании высочайшего изволения высвечена в письме великого князя от 27 октября 1859 года А.М. Княжевичу, бывшему в то время министром финансов Российской империи: «Зимой 1857 года, получив в Ницце от покойного Тенгоборского записку его о тогдашнем состоянии наших финансов, я немедленно сократил расходы по морскому ведомству, испросив высочайшее разрешение не вооружать весь Балтийский флот и не посылать в том году эскадры в Средиземное море, и в то же время, изыскивая новые источники для получения денег, писал из Ниццы Министру иностранных дел, что было бы весьма полезно продать Североамериканским Штатам наши владения в Северной Америке. Эта мера казалась мне тем более нужною, что в случае войны с морской державой мы не в состоянии защитить наших колоний, и тем более своевременною, что в 1857 г. Северо-Американские Штаты имели значительный перевес государственных доходов перед расходами.

После того я имел случай узнать по этому предмету мнение адмирала графа Путятина, капитана 1-го ранга Шестакова и посланника нашего в Америке Стекля, которые все одобряли помянутое предложение.

Препровождая вашему высокопревосходительству копию с письма моего князю Горчакову и полученного на оное ответа, считаю неизлишним обратить Ваше внимание на сказанное предположение в виду нынешних финансовых затруднений наших, и, тем более, что по Вашему докладу мысль о продаже вообще государственных имуществ одобрена государем императором (курсив мой. – И.М. )» [233]

В этом письме проект продажи Аляски великий князь Константин напрямую связывает с изысканием «новых источников для получения денег», но главное в письме то, что правительством от Александра II было получено принципиальное одобрение по продаже государственных имуществ в случае финансовых затруднений. По сути, получена индульгенция на любые финансовые аферы с государственной собственностью, решение, к которому государя сумели склонить и каковым тут же ловко воспользовались заинтересованные лица. Причем продажа Русской Америки окажется не единичным случаем в череде распродажи российской государственной собственности в 60-е годы XIX века.

Начало правительственному лобби, продвигавшему идею продажи Русской Америки, было положено, цель поставлена, пути реализации определены. Но заговорщикам препятствовали, во-первых, процветающая Российско-Американская компания, фактическая хозяйка Аляски, во-вторых, общественное мнение в России, ни при каких условиях не готовое одобрить отторжение от империи ее законных владений. Исходя из этого, следовало превратить стратегического монополиста Российско-Американскую компанию в убыточное предприятие, дискредитировав его в глазах российского правительства и общества, сделать колонии, не только приносящие прибыль в казну, но и осуществляющие снабжение и развитие всего русского Дальнего Востока, разорительной обузой для империи. С этой целью Российско-Американскую компанию подвергли искусственному банкротству. В секретной «Записке об уступке Соединенным Штатам наших владений в Северной Америке» от 29 апреля 1857 года планируемый год продажи – 1862-й – выбран не случайно. К этому времени, по мысли Константина Николаевича, должна быть проведена ревизия, на основании которой заканчивавшиеся в 1861 году привилегии Компании продлены не будут. Планировалось, что Российско-Американская компания к 1862 году прекратит свое существование, целиком переложив бремя ответственности за управление и снабжение Аляской, Курильскими и Алеутскими островами на государство, которое окажется к этому не готовым, и фактически брошенные правительством России территории будут легко проданы Соединенным Штатам. Комбинаторы аферы свои силы переоценили только в планируемых сроках, в остальном же махинация по продаже русских земель была реализована весьма точно.

Компрометация Российско-Американской компании стала важнейшим средством ее уничтожения и одновременно подготовкой общественного мнения к мысли о «ненужности» России заокеанских владений. К началу 1861 года дискуссия о продлении привилегий Российско-Американской компании раскалывает общественное мнение. Свидетельством, что дискуссия усиленно навязывалась обществу, являются письмо от 18 февраля 1861 года великого князя Константина Николаевича министру финансов с резкими доводами против Российско-Американской компании [234] и записка от 21 марта 1861 года с опровержением основных тезисов великого князя, принадлежащая члену Государственного Совета генерал-адъютанту барону Ф.П. Врангелю, бывшему в свое время и Главным Правителем колоний, и морским министром [235] , который решился «высказать свое мнение об изменении устава Российско-Американской компании» [236] , как «близко знакомый с положением колоний наших, с духом управления ими и не чуждый положению народов обитающих север и северо-восток Сибири, управляемых непосредственно правительством» [237] .