Иван Миронов - Как продавали Аляску. Все еще можно вернуть

Однако, пренебрегая очевидностью существующих реалий и здравым смыслом, не говоря уже о государственных интересах, великий князь Константин Николаевич предлагает к началу 1864 года лишить Компанию всех льгот и привилегий: «Вследствие всего вышеизложенного, я полагал бы необходимым, в видах общей государственной пользы: продолжить только на два года, т. е. по 1 января 1864 года, действие нынешнего устава Компании без всяких льгот и преимуществ и немедленно объявить ей, что с 1 января 1864 года оканчиваются ее привилегии» [274] . Кроме того, великий князь настаивает, чтобы «с 1 января 1864 г. подчинить Российско-Американскую компанию постановлениям общим для всех акционерных компаний, не представляя ей никаких особых прав и преимуществ» [275] . К этому сроку, по мысли великого князя, необходимо будет ввести казенное управление: «В течение этого времени составить и к тому сроку ввести на местах в действие положение об управлении колониями нашими в Америке и на островах Восточного океана посредством лиц, назначаемых от правительства и вовсе независимых от Компании, но подчиненных начальству Восточной Сибири» [276] .

Что касается промыслов в колониях, то Константин Николаевич предлагает ввести следующие меры: «С 1 января 1864 г. разрешить всем русским подданным производство промыслов и торговли, которые составляли по ныне исключительно право Компании, и объявить об этом дозволении ныне же как в России, так и в Сибири. С того времени производство этих промыслов и торговли обложить налогом в пользу казны. Вменить в обязанность колониальному начальству назначать по очереди местности для отдыха и размножения в них зверей, или так называемые заказники, запрещая всем промышленникам охоту в подобных местах и устроив, чтобы промышленники друг за другом наблюдали за исполнением этого правила» [277] .

Комментируя эти предложения, барон Ф.П. Врангель предвидел, что при их реализации явится скорый упадок промыслов: «В коммерческом смысле акционеры от такой перемены вероятно не понесут больших убытков, но это не надолго: от соперничества непременно произойдет то, что чрез непродолжительное время морских котов, бобров и выдр изведут точно так же, как истреблены они во всех местностях, где промысел их не ограждался заботами исключительно привилегированной компании. Никакие правительственные меры тут не помогут» [278] . «Правительство, – предостерегал Ф.П. Врангель, – от таких мер не только понесет убытки, связанные с казенным содержанием края, но и не сможет им управлять. Содержание колоний от правительства не оплатится предполагаемыми налогами на промыслы и торговлю. В какой мере может выиграть край, лишенный главнейшего источника своей доходности – пушных зверей – нам совершенно непонятно, зная при том на опыте неприменимость сложного административного механизма правительства к тем отдаленным полудиким странам» [279] .

Следует отметить, что радикальные предложения Константина Николаевича были сделаны до получения результатов ревизии. Основанием для его заключений стали описания путешествий мореплавателей, отчеты Компании и мнение генерал-губернатора Восточной Сибири. Ревизия, инициированная великим князем, должна была стать, по его убеждению, самым весомым аргументом для устранения Российско-Американской компании от управления колониями: «Имея ввиду, что в продолжение 60 лет Компания имела не только торговое, но и правительственное значение, обревизовать ныне же за все это время делопроизводство Главного Правления оной посредством особой комиссии от Министерств финансов, иностранных дел и морского» [280] .

На ревизию надеялся и Ф.П. Врангель, уверенный, что она подтвердит его правоту: «Благонамеренная и справедливая ревизия может оказать пользу не только отдаленному краю, но и самой Компании, интересы которой тесно связаны с благоустройством всех частей управления и добросовестным исполнением высочайшей воли» [281] . Допуская наихудший для Компании сценарий развития событий, Ф.П. Врангель предупреждает, что в случае реализации предложенных великим князем мер снабжение всего Дальневосточного региона будет парализовано: «Если предположено не продолжать привилегии, без которой Компания существовать не может, то она в ту же минуту должна приступить к ликвидации, и потому она не должна быть оставляема в неизвестности на счет предполагаемых правительством мер, несвоевременное разглашение коих в публике может повредить кредиту Компании, которым она в обширных размерах пользуется по всей справедливости в Европе и Америке. Не должно упускать из виду то обстоятельство, что капиталы, выпускаемые Российско-Американской компанией в обороты, возвращаются не через два года, а не редко не раньше 5 лет; что даже годовые запасы для колонии достигают мест назначения не раньше как через год; следовательно, готовясь к прекращению привилегий через два года (срок, предлагаемый министром финансов), Российско-Американская компания не может решиться с сего дня на какие-либо коммерческие предприятия и в снабжении колоний запасами должна ограничиться до самых малых пределов, через что могут в известных случаях произойти важные затруднения для отдаленного края и самого правительства, намеренного управление колониями принять на себя» [282] .

Как бывший морской министр Ф.П. Врангель указывает также, что с ликвидацией управленческого статуса Компании устраняется возможность сохранения нейтралитета колоний в случае войны: «В этих кратких объяснениях мы не коснулись политической стороны преднамереваемых изменений в форме управления колониями, представляющих едва ли не большее неудобство, если предположить возможность войны с морскою державою, которая, благодаря частной сделке с соседнею Гудзонбайскою компаниею, оставалась в отношении колоний наших нейтральною во время последней Восточной войны» [283] .

Однако и эти важнейшие доводы барона Врангеля были проигнорированы.

Анализируя столкновение мнений могущественного во влиянии на царственного брата председателя Государственного Совета великого князя Константина, выступавшего против привилегий Российско-Американской компании, и члена Государственного Совета Ф.П. Врангеля, отстаивавшего эти привилегии на основании своего опыта работы главным правителем Компании, можно заключить, что позиция барона была прямой и искренней. Даже если одним из мотивов его твердой убежденности в необходимости сохранения Компании на Аляске был и личный интерес как акционера компании, то он не противоречил его доводам как политика, желавшего блага России.

Позиция же великого князя Константина, напротив, неискренна, двулична, ведь в своих претензиях к Российско-Американской компании он вменяет ей в вину самые разнообразные грехи, такие, как отсутствие заботы о туземном населении, нежелание воспитывать в аборигенах уважение к императору, препятствия российским жителям пользоваться богатствами Аляски, «убийство» русского купеческого флота в Тихом океане и прочее. Возмущаясь этими беспорядками, великий князь Константин Николаевич вовсе не собирался их исправлять упразднением Компании. Это был лишь надуманный предлог к ее устранению. Цель же великого князя выявляется из его переписки о необходимости продажи Аляски Соединенным Штатам, которые уж точно не озаботятся ни развитием русского купеческого флота, ни допуском русских промышленников на Аляску, ни попечением о туземцах, ни, тем более, внушением им уважения к русскому царю. Двуличность позиции великого князя обнажает затеянную им крупную политическую интригу, продолжением которой явилась ревизия Российско-Американской компании.