Иван Миронов - Как продавали Аляску. Все еще можно вернуть

Пропитанный «духом коррупции» договор 1867 года имеет ряд юридических пробелов, которые позволяют признать его ничтожным, не имеющим дальнейших оснований для своего действия. Каковы эти пробелы?

В договоре говорится об уступке, но не сказано, на какой срок, то есть здесь отсутствует традиционная для дипломатических трактатов формулировка «на вечные времена». Американцев, видимо, удовлетворила тогда приписка Александра II, который обещал «императорским нашим словом за нас, наследников и преемников наших» соблюдать подписываемые условия. Но после свержения династии Романовых обещание царя за своих наследников и преемников потеряло силу. В принципе, текст договора позволяет России потребовать вернуть себе Аляску и возместить арендную плату за годы, прошедшие после отречения императора Николая II от престола.

Еще одним юридически обоснованным основанием для признания договора ничтожным могут служить имущественные претензии наследников бывших владельцев Российско-Американской компании.

На попрание прав частных собственников в результате сделки указывал в записке от 5 августа 1867 года председатель Комитета министров князь П.П. Гагарин [535] . Государственный сановник доказывал, что правительство не имело право продавать все, что было рукотворно создано в колониях, имущество и пустопорожние земли, поскольку они являлись частной собственностью русских подданных: «Образование Компании свершилось силою чисто частной предприимчивости, без всякого пособия со стороны правительства. Компания сама завладела территорией, собственными средствами устроилась на ней, приобрела много имущества, в настоящее время лично ей принадлежащего, каковы например: пустопорожние земли, здания, крепости, казармы и другие строения, – одним словом, путем собственной деятельности Компания сделалась полным хозяином в колониях, причем правительство, не вмешиваясь в дела ее, оставалось только органом, пользовавшимся верховными и административными правами» [536] .

П.П. Гагарин убедителен в том, что статьи «Договора об уступке Российских Северо-Американских колоний» противоречат законам Российской империи. Так, в п. 6 договора сказано: «Уступка территории и владений, делаемая настоящим договором, полна и не обременена никакими оговорками, привилегиями, особыми льготами, имуществом, акционерными компаниями, имеющими устав, утвержденный правительством, или не имеющими оного, русскими или другими, и вообще ни чьими правами кроме прав владельцев частной личной собственности» [537] , кроме того, в п. 2 указано, что «Вместе с территорией и владениями, означенными в предыдущей статье, уступается право собственности на все пустопорожние земли, принадлежащие государству участки, казенные здания, казармы и другие строения, не составляющие частной личной собственности» [538] . Однако существование привилегии, дарованной Российско-Американской компании на 20 лет, делает п. 6 договора незаконным.

Пункт 2 договора и вовсе абсурден, поскольку государство, обладая в колониях только верховным политическим правом, не имело права собственности на строения, имущество и земли. Поэтому объекта соглашения юридически не существовало: «Между тем, стоит сообразить, что на колониях лежит дарованная на двадцать лет привилегия с исключительной льготой и субсидией в 200 000 р. ежегодно, что в них, кроме частного личного имущества креолов и русских, там поселившихся, есть имущество, составляющее исключительную собственность Российско-Американской компании, что уступленные колонии именно обременены правами акционерной компании, имеющей высочайше утвержденную концессию, что пустопорожние земли, здания, казармы и другие строения, не составляющие частной личной собственности, неотъемлемо принадлежат Компании на законном праве собственности, ибо, как сказано выше, правительство наше владеет в Русско-Американских колониях лишь верховными правами, – стоит сообразить все это, чтобы прийти к заключению, что правительство продало частное имущество без всякой оценки и без всякого согласия со стороны законного владельца, – уступило территорию с условием отсутствия всяких обязательств, тогда как на этом имуществе именно существует концессия и привилегия с определенной субсидией на 20 лет, – обязалось сдать такие казенные здания и имущество, которых не существует на самом деле, ибо все здания и сами крепости, а равно вооружение, принадлежат Компании, и наконец нарушило все законные права собственности своих подданных, и отняло права по высочайше утвержденным между им и Русскою Акционерную компаниею обязательствам» [539] .

П.П. Гагарин подчеркивает, что виновником всех бед компании является правительство: «Все понесенные Компанией убытки произошли, собственно, вследствие промедления правительством в разрешении вопроса о возобновлении привилегии, чем общество было лишено всех прав, которыми оно пользовалось до наступления срока привилегии» [540] .

По мнению Гагарина, справедливость, нарушенная в результате попрания правительством законов, может быть восстановлена путем передачи денег, полученных за колонии, акционерам Российско-Американской компании, а также предоставленным Компании правом продолжать свою деятельность на оставшихся территориях: «Передача всей вырученной от продажи суммы (с удержанием, конечно, в пользу правительства той части, которая необходима для покрытия всех казенных выдач, хотя бы и списанных со счетов в прежнее время), в руки Компании, предоставив ей право продолжать свою деятельность на Курильских островах, оставшихся ее собственностью, и производить промысловые предприятия на всем пространстве территории, не отошедшей от России» [541] .

Председатель Комитета министров заявляет, что за 7,2 миллиона долларов продано исключительно имущество частной компании: «Удовлетворение акционеров Российско-Американской компании, имущество которых продано за 7 200 000 золотых долларов, не может быть определено в меньшем размере, чем оно определено по прочим частным предприятиям, а потому если бы правительство приняло в этом случае за основание способ выкупа железных дорог, определенный по всем концессиям, то заплатило бы гораздо более противу приведенной суммы» [542] . При этом существование государственных экономических выгод, которые могла бы сулить России сделка, для П.П. Гагарина представляется невозможным: «Действительно, не говоря уже о ничтожности вырученной от этой продажи суммы, нельзя не признать, что правительством при такой сильной мере, идущей прямо вразрез с имущественными интересами Компании и имеющей такой резкий характер, какой показан выше, – не могли руководить никакие денежные соображения, т. е. желание извлечь для себя из этой продажи какую бы то ни было материальную прибыль. Очевидно, что здесь действовали соображения более высшие, а именно – политические…» [543]