О. Рачков - Мир коллекционера

И вдруг вместо «плевков» плиты!

В Указе было предусмотрено, что «дабы в тех платах не было народного убытку…, а для тяжести их, дабы в провозе убытку не имели, кто похочет, тем переводить через вексель». Этот указ, конечно, имел отношение к тем, кто перевозил плиты в обозах на большую сумму и огромной тяжести, а не к тому, кто шел к цареву кабаку, зажав для большей сохранности гривну двумя руками. Но зачем и купцу царев вексель, если в кубышке он ценности не представлял?

Так, плиты не прижились ни у крестьянства, ни у служилых людей, ни у купечества, несмотря на издание специального Указа «О приеме торговым людям в Казани за товары и припасы медных денег без оговорок и о наказании ослушников сего предписания».

Прошло несколько месяцев, и стало ясно, что казна от введения в денежный обиход крупной тяжеловесной медной монеты имеет доходов значительно меньше, чем от параллельно выпускаемой медной круглой монеты.

Кроме того, существование двух принципиально разных оценок медной монеты подрывало доверие к государевой монете. 30 декабря 1726 года администрация Екатеринбургского завода получила указание закрыть монетный двор, а из изготовленных плат наделать как можно больше кружочков для медной монеты.

Впоследствии платы выменивались у населения и перечеканивались в круглую монету.

Лишь несколько пробных гривен перешагнули рубеж нового, 1727 года, чтобы стать последними экземплярами квадратной монеты.

Не думала русская императрица Елизавета, что ряд ее указов, которыми она искореняла сравнительно рядовую монету, сделает эту монету нумизматической редкостью.

Впрочем, по порядку.

После смерти Анны Иоановны в 1740 году на русский престол был возведен трехмесячный младенец под именем Иоанн III.

Поскольку Иван Антонович особой политической активности в этом возрасте проявить не мог, регентом империи был назначен Бирон, а затем в результате дворцового заговора мать Иоанна Антоновича Анна Леопольдовна.

Пока бушевали дворцовые страсти, о монетах с именем грудного самодержца речи не было, но вот улеглись волнения и в конце 1740 года сенату были представлены несколько пробных монет с вензелем императора Иоанна. Можно было понять растерянность чиновников из монетного передела.

По традиции, на крупных серебряных монетах были изображения самодержцев, но как передать портретные особенности Высочайшего, если атрибутами его власти являлись не скипетр и корона, а соска и горшок. Вот и было сделано несколько монет не с портретом, а вензелем Иоанна. Но сенат не позволил выпустить их в обращение. 30/1 1741 года было дано предписание чеканить серебряные монеты с портретом Иоанна, указывая на гурте место чеканки — Московский монетный двор или Петербургский.

Начались энергичные поиски художников, в результате чего на серебряных монетах появилось изображение одутловатого молодого человека с лавровым венком на голове. Прояви резчик больше предусмотрительности, он бы заменил венок из лавра миртовым. Но… в начале 1741 года на Петербургском монетном дворе началась чеканка 6 тысяч рублевиков. Они чеканились на ранее заготовленных кружках еще в царствование Анны Иоановны, поэтому на этой партии рублей гурт был с орнаментальной насечкой, а не с указанием Петербургского монетного двора, как чеканилось основное количество рублей Иоанна.

На Московском монетном дворе события разворачивались несколько печальнее. В марте 1741 года один из временщиков Миних пожелал лично ознакомиться с будущей продукцией Московского монетного двора. Один из двух присланных пробных рублевиков Миних, к большому смущению чиновников, изволил положить в свой карман.

… Здесь мы на минуту прервемся и скажем, что Миниха можно извинить за злоупотребление служебным положением, учитывая, что его соперник А. И. Остерман имел в своем мюнцкабинете около 2000 монет. Так мог ли устоять Миних перед соблазном заполучить монету, которой у Остермана не могло быть?

После этого неожиданного события Миних сообщил, что ему рублевики крайне не понравились: на монете император Иоанн выглядит очень пожилым, грудь у него невысока, орден, которым царствующие особы награждаются с колыбели, на платье не надет и, наконец, на рублевике нет букв М. М. Д., из которых можно было бы судить, что монета чеканена на Московском монетном дворе.

Зачем нужно выбивать буквы монетного двора на легенде, если ссылка на место чеканки есть уже на гурте, не совсем ясно, но коль временщику захотелось стать обладателем единственной монеты, он мог придраться к чему угодно.

Так на Московском монетном дворе Иоанн стал моложе, и с грудью колесом, и с орденом на шее. К выдуманному портрету настолько привыкли, что, когда князю Мышецкому, работавшему над книгой «Сила Российской империи», понадобилось изображение Иоонна III, ему для образца выдали такой рублевик.

25 ноября 1741 года произошел очередной дворцовый переворот и императрицей стала Елизавета Петровна. Первым делом она отправила Иоанна III с родными в ссылку, а затем его родных выслала за границу. Что же касается бывшего государя, который к тому времени вряд ли научился ходить, то его ждала печальная участь русской «железной маски» — пожизненное заточение в тюрьму.

Правда, в своем новогоднем именном на 1742 год Указе Елизавета Петровна сообщила, что также выслала Иоанна III за границу, но кто бы мог упрекнуть во лжи Ее Величество? Все это сделано в рассуждении самых высоких помыслов и государственной необходимости. Далее от общих фраз о принце Иоанне Елизавета Петровна перешла к делу.

В этом же указе строго–настрого предписывалось «всем Нашим верноподданным» незамедлительно обменять имеющуюся у них серебряную монету с изображением принца Иоанна на монеты нового изделия до 1 января 1743 года, а после указанного срока монету с портретом Иоанна запрещалось принимать к оплате.

При всем своем невежестве Елизавета Петровна понимала агитационный характер изображения свергнутого императора на монетах. До тех пор, пока руки купцов, солдат, крестьян, дворян будут перебирать монеты с портретом Иоанна, который на них назван самодержцем всея Руси, в чьи–то дерзкие головы будут приходить мысли не только о незаконности ее царствования, но — о ужас — и о непрочности мест, занимаемых священными императорскими особами.

Народу, в сущности, было все равно, чье изображение будет на монетах — Иоанна или Елизаветы, поэтому обмен старых монет на новые шел полным ходом, но вот уже с 1 января 1743 года за рублевики с изображением Иоанна платилось немногим более 90 копеек по весу серебра, за полтину— 45 копеек и т. д. Это уже народу понравиться не могло: терпеть убытки из–за того, что на монете будет дамская голова вместо мужской? Не подходит! И серебряные монеты Иоанна начали оседать у населения.