Вольфганг Акунов - Самураи державы Ямато

По прошествии нескольких лет большой популярностью среди крестоносцев и даже в самом Риме пользовалось фантастическое «письмо Пресвитера Иоанна», якобы отправленное им византийскому императору Мануилу I Комнину (вольное переложение его содержания вошло в золотой фонд древнерусской литературы под названием «Повести об Индейском царстве»). Когда же, в результате монгольских походов, были разгромлены в Средней и Западной Азии мусульманские государства и в Западную Европу проникли достоверные сведения о наличии среди татаро-монголов немалого числа христиан и об охотном зачислении монгольскими ханами христиан-чужеземцев к себе на службу, «франки» вспомнили о «Царстве Пресвитера Иоанна (или «Попа Ивана») далеко на Востоке» и решили всерьез попытаться разыграть «монгольскую карту».

Тем более, что татаро-монголы еще в 1242 году наголову разломили в битве при горе Кесе-Даг семидесятитысячное мусульманское войско султана турок-сельджуков Кей-Хосрова II (которым, как это ни странно, командовал самый что ни на сеть православный христианин — грузинский князь Шервашидзе, абхаз — или, выражаясь языком древнерусских книжников и летописцев, «обежанин» — по происхождению, из рода Чачба, доблестно павший под монгольскими мечами)! После разгрома турок татаро-монголами при Кесе-Даге земли сельджуков были настолько опустошены пришедшими из Центральной Азии «несущими смерть Чингисхана сынами», что к 1307 году сельджукский Иконийский султанат — этот столь грозный еще недавно враг ближневосточных «франков» («латинян») и «ромеев» (православных греков-византийцев) развалился на части. А изгнанные «латинянами» из Константинополя в 1204 году православные «греки» (основавшие в Малой Азии Никейскую империю — преемницу империи Византийской) заключили с монголами — врагами мусульман — военно-политический союз.

На фоне этих грандиозных военно-политических катаклизмов оказалось почти незамеченным современниками возникновение на обломках Сельджукского султаната независимого княжества (бейлика) турок-османов (названных так по имени своего предводителя Османа — вождя маленького кочевого рода, выделившегося из состава большого огузского племени Кайы). Впрочем, история возникновения Османской (Оттоманской) державы выходит за рамки нашего повествования.

Как уже упоминалось выше, король-крестоносец Людовик IX Французский направил в качестве посла к враждебного мусульманам татаро-монголам монаха-минорита Вильгельма Рубруквиса, прибывшего, после полного опасных приключений и лишений путешествия, в 1254 году ко двору каана и принятого самим Менгу. Рубруквис застал татаро-монгольского владыку пребывавшим в готовности напасть на мусульманские государства Западной Азии, не изъявившие желания добровольно признать себя вассалами монголов, и уничтожить их. Друзья Менгухана уже были его вассалами, своих врагов он намеревался истребить или превратить в своих вассалов.

В 1256 году многочисленное, состоявшее в значительной степени из восточных христиан несторианского вероисповедания, татаро-монгольское войско под командованием хана Хулагу, брата каана Мешу (сына христианки и женатого на христианке) перешло в наступление на Запад. Первоочередной целью и задачей похода монголов был разгром опорных баз могущественной мусульманской секты шиитов-ассасииов (подозревавшихся татаро-монголами в убийстве Джучи, старшего сына Чингисхана, а по иным источникам — в убийстве другого сына «Потрясателя Вселенной» — Джагатая, или Чагатая), расположенных в Персии, и их главной крепости Аламут. Ассасины (именовавшиеся также батинитами и низаритами) были членами тайного мусульманского гностического ордена, выделившегося из измаилитского крыла шиитского течения ислама, так называемой секты карматов, пытавшихся добиться своих политических целей — господства на всем Востоке, а в перспективе и во всем мире — главным образом посредством интриг и убийств. В отличие от названия «измаильтяне», применявшегося христианами ко всем мусульманам без исключения, как потомкам библейского Измаила, сына праотца Авраама (Ибрагима) от Агари, «измаилитами» принято обозначать шиитских сектантов, именовавшихся так в честь другого Измаила — седьмого преемника высшего шиитского святого — «хызрата» («хазрета», «хезрета») Али.

Карматы-измаилиты (которых именовали также «батинитами» — от арабского слова «батин», означающего «внутреннее», «скрытое», «тайное», «эзотерическое»), внешне выдавая себя за правоверных мусульман, втайне проповедовали, что все дозволено, все безразлично, расшатывая самые основы религии Магомета утверждениями, что все его заповеди являются чисто политическими правилами и поучениями под покровом аллегорий.

Багдадским халифам в свое время потребовалось целое столетие на уничтожение многочисленных шаек карматских анархистов. Когда карматское движение было, казалось, уже окончательно подавлено, один из карматских старейшин, так называемых «даисов», по имени Абдалла, выдававший себя за правнука Али — мужа Фатимы, дочери пророка Мухаммеда (Магомета) — бежал в Египет, где ему сопутствовал такой успех, что он, захватив власть, смог основать там династию Измаилитов, или Фатимидов, властвовавшую с 909 по 1171 год и свергнутую султаном Саладином. Измаилитские сектанты, возведя этого первого Фатимида на египетский престол, превратили его в свое покорное орудие, являясь на протяжении трех с половиной веков истинными хозяевами Египта и Туниса. Они повсюду основывали тайные ложи, под названием «собраний мудрости», в которых имелось девять степеней посвящения. Обучение в ложах велось так, чтобы привести учеников к полнейшему скептицизму. Учение секты измаилитов сводилось к тому, чтобы «ни во что не верить и на все дерзать».

Каирская ложа измаилитов распространяла свое тайное учение при посредстве «даисов» («великих миссионеров»), имевших под своим началом «рафиков» («товарищей», «рядовых миссионеров»), «Рафики» и «даисы» наводнили всю Азию. Один из «даисов», Гассан ибн Саббах, основал новую ветвь этой секты — восточных измаилитов, которых и прозвали несколько позднее «ассасинами». Это название произошло от их обычая приводить себя в кровожадный экстаз гашишем и другими наркотиками. В данном случае речь идет о первом (исторически засвидетельствованном) целенаправленном использовании галлюциногенных препаратов с целью массового зомбирования людей. От гашиша соплеменники стали называть их «гашишинами», а «франки»-крестоносцы — искаженным словом «ассасины».

Тайное учение ассасинов сводилось к теории полного нравственного безразличия, вседозволенности и к чистому атеизму. Однако во всей своей полноте оно открывалось лишь ассасинам, достигшим высших степеней посвящения в своей секте, в то время как основная масса их приверженцев, принадлежавших к низшим степеням, посредством туманного мистического вероучения держалась в состоянии беспрекословного, слепого повиновения вышестоящим. Владычество ассасинов опиралось не на обширные земельные владения или огромные массы войск, а на безусловную преданность и фанатическое презрение к смерти массы рядовых приверженцев секты — фидаинов («борцов-мучеников за веру»). Укрытиями и военными базами им служили отдельные неприступные крепости, разбросанные по Ирану, Ираку и Сирии.