Георг Пфайльшифтер - Теодорих Великий

Если же говорить о духовной и литературной жизни такой резиденции Теодориха, как Равенна, то вряд ли нужно специально убеждать читателя в том, что вся она — и при дворе, где отдавали предпочтение взглядам не только высокообразованного, но и весьма практичного Кассиодора, и в греко-римских школах — была поставлена на службу новому правителю Италии. Подводя итог всему сказанному выше, можно с полным правом утверждать: в Италии начала VI века кипела довольно бурная духовная жизнь, благодаря тому что интересы всех служителей искусства и науки (как образованных готов, так и римлян и греков) — литераторов, архитекторов, художников, ученых совпадали, ибо старания каждого из них всемерно поощрялись королем. Все они придавали государству, возглавляемому варваром Теодорихом, тот блеск, который заставлял римлян вспоминать о годах, когда Римская империя находилась в зените своего могущества. Им казалось, что вновь наступили счастливые времена.

И короля, благодаря которому вернулся этот Золотой век, и литераторы, и художники прославляли как римского императора. О панегириках в его честь уже говорилось выше, а во многих городах страны ему были установлены памятники из весьма дорогостоящих материалов. В зданиях Рима, Неаполя, Турина, Павии, Равенны и некоторых других итальянских городов появились портреты Теодориха, сделанные из великолепной цветной мозаики. К сожалению, все эти монументы либо полностью уничтожены, либо серьезно повреждены; у нас осталось лишь описание того памятника Теодориху, который Карл Великий приказал перевезти из Равенны в Ахен: это — конная статуя из позолоченной бронзы; в левой руке Теодорих держит щит, в правой — поднятое для броска копье.

Только благодаря столь высокому признанию заслуг Теодориха была отчеканена — вопреки всем традициям — золотая монета с его портретом. Согласно весьма сомнительному утверждению, эта монета была найдена в окрестностях г. Сенигаллии (чуть севернее портового города Анконы). Затем она попала в коллекцию господина Франческо Гнекки из Милана, дружеской любезности которого я обязан фотографией этой уникальной монеты.

Диаметр монеты составляет 33 мм, ее масса — 15,32 г. На лицевой стороне (аверсе) монеты отчеканен поясной портрет короля. На нем — пластинчатые доспехи и хламида [49], закрепленная на правом плече круглой фибулой. Непокрытая голова Теодориха демонстрирует его красиво причесанную густую шевелюру. Правую руку он держит перед грудью в благословляющем жесте, а в его левой руке — изображающая земной шар сфера, на которой стоит Виктория, богиня победы, с венком и пальмовой ветвью в руках. На аверсе выбита надпись: Rex Theodericus Pius Princ[eps] I[nvictissimus] S[emper]. Ha реверсе монеты повторено изображение Виктории, стоящей на шаре, и выбита надпись: Rex Theodericus Victor Gentium. Comob — указание на Монетный двор Константинополя, хотя эта монета, вне всякого сомнения, отчеканена либо в Риме, либо в Равенне. Со стороны реверса к монете припаяны два золотых крепления для застежки, посредством которой можно было носить эту монету как украшение. В качестве комментария к изображению Теодориха на этой монете приведем фрагмент из панегирика Эннодия:

«Лишь в тебе одном счастливо объединяются доброта и властность, заставляющая людей повиноваться твоим приказам. Ты мог бы просто в силу своего высокого происхождения быть их господином, но тебе присущи и великолепные человеческие качества. Принадлежность к блестящему королевскому роду дала тебе в руки скипетр; и уже одного этого было бы достаточно, чтобы быть правителем, даже если бы у тебя отсутствовали все заслуги, которые дают человеку его незаурядные способности. Но твоя великолепная внешность не является твоим единственным достоинством, ибо твой королевский облик озарен пурпуром благородства. Сереры [50]присылают тебе одежды, изготовленные дорогостоящими червями; дарят великолепные огромные покрывала, диадему с переливающимися разными цветами драгоценными камнями, самоцвет, который стережет огромная змея; каждое украшение, которое исполненный почтения мир посылает тебе, становится, коснувшись твоего тела, еще краше, и значение его возрастает, что свидетельствует о том, что оно наконец-то нашло своего господина. Белизна твоих щек великолепно гармонирует со здоровым румянцем. Глаза полны юношеского огня, им почти незнакома печаль. Благородные руки, несущие строптивцам погибель, щедро раздают подданным заслуженные ими награды. Никого не стал бы я прославлять лишь за его знатность и богатство; другим правителям диадемы дарованы их судьбою, на голову моего короля ее надела рука самого Господа Бога. Те правители лезут из кожи вон, чтобы все обратили внимание на их роскошные наряды; мой король предпочитает сохранять свой простой, неизменный облик; а если бы ему вдруг захотелось принарядиться — он мог бы одеться в любые, в самые дорогие чужеземные наряды! Правитель Италии может быть совершенно разным человеком: в гневе он так же страшен, как удар молнии, в радости он так же прекрасен, как синее безоблачное небо. И еще до того, как он раскроет уста, посланники других народов знают, чего им ждать: дружественного мира или ужасающей войны».

Золотая монета с портретом Теодориха, о которой речь шла выше, попала в захоронение, скорее всего, почти сразу же после распада его королевства. Так что ее по праву можно назвать символом того Золотого века, который принесло Италии правление Теодориха и который очень быстро закончился, когда короля не стало.

Но еще очень долго жили в Италии воспоминания об этом благословенном времени. И не только в Италии. Живший в Константинополе историк Прокопий человек, которого отличали широкий кругозор, глубокие знания и богатый жизненный опыт, — очень высоко оценивал деятельность остготского короля в середине VI века. Почти сразу же после смерти Теодориха его королевству будет нанесен последний, разрушительный удар. «Его мощная Длань, — так пишет Прокопий, — всегда заботилась о соблюдении порядка и была лучшей защитой права и закона. Он всегда надежно охранял свою страну от набегов соседних варваров; его мудрость и отвага внушали страх и уважение к нему далеко за пределами его королевства. Он старался избегать любой несправедливости по отношению как к своим подданным, так и к другим народам… Теодориха часто называли тираном, а на самом деле это был истинный император, ни в чем не уступавший всем тем, кто волею судьбы был облачен в пурпур.»