Николай Богомолов - Вокруг «Серебряного века»

Адамович говорит о своей статье «Смерть Блока» (Цех поэтов. Пг., 1922. Кн. 3. С. 49). См. также выше, примеч. 4 (в файле — примечание № 998 — прим. верст. ).

См. в известной статье Иванова-Разумника «Испытание в грозе и буре»: «Так когда-то Пушкин в „Медном Всаднике“ был на грани реального и над-исторических прозрений. <���…> Если поэму „Двенадцать“ мы поставили в ряду „Медного Всадника“, то в ряду „Клеветникам России“ надо поставить вслед за „Двенадцатью“ написанных „Скифов“» ( Иванов-Разумник. Вершины: Александр Блок, Андрей Белый. Пг., 1923. С. 183, 187).

Почти точная цитата из статьи Маяковского «Как делать стихи» ( Маяковский В. В. Собр. соч.: В 13 т. М., 1959. Т. 12. С. 93).

Этот эпизод широко известен по многим воспоминаниям, в том числе по книге И. Одоевцевой «На берегах Сены» ( Одоевцева Ирина. Избранное. М., 1998. С. 594–595).

Имеется в виду стихотворение Маяковского «Еще Петербург» (1914). Воспоминания Адамовича, вероятно, относятся к выступлению Маяковского в «Бродячей собаке» 11 февраля 1915 г., когда бурное негодование аудитории вызвало стихотворение «Вам!».

Судя по всему, Адамович читал строки Хлебникова (из сверхповести «Война в мышеловке»):

Отметим, что первые две строчки этого отрывка были эпиграфом в раннем варианте «Поэмы без героя» А. Ахматовой. «Сероглазый король» — отсылка к одноименному широко известному стихотворению Ахматовой.

Ю. П. Анненков посвятил Хлебникову отдельную главу в книге воспоминаний «Дневник моих встреч».

Из поэмы «Облако в штанах».

Вероятно, Адамович опирается на положения Ю. Н. Тынянова из статьи «Промежуток»: «Маяковский сродни Державину <���…> Его митинговый, криковой стих, рассчитанный на площадный резонанс (как стих Державина был построен с расчетом на резонанс дворцовых зал)…» ( Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 176; здесь же и имплицированное уподобление Маяковского Некрасову).

В альманахе «Весеннее контрагентство муз» (М., 1916) были напечатаны три стихотворения Б. Л. Пастернака: «В посаде, куда ни одна нога…», «Весна, ты сырость рудника в висках…» и «Я клавишей стаю кормил с руки…»

Подробнее см.: Адамович Г. Пастернак и Цветаева // Русская мысль. 1980. 23 октября. Перепеч.: Марина Цветаева — Георгий Адамович: Хроника противостояния / Сост., предисл. и примеч. О. А. Коростелева. М., 2000. С. 134–137.

Вероятно, отсылка к фразе из предисловия Д. П. Святополк-Мирского к составленной им антологии «Русская лирика»: «Марина Цветаева, талантливая, но безнадежно распущенная москвичка» (Русская лирика: Маленькая антология от Ломоносова до Пастернака. Париж, 1924. С. XII). Позднее отношение к Цветаевой Мирский изменил.

Подробнее об отношениях Адамовича и Цветаевой см.: Марина Цветаева — Георгий Адамович: Хроника противостояния. М., 2000.

Неточная цитата из стихотворения Пастернака «Анне Ахматовой». В оригинале:

На самом деле это стихотворение входит в книгу «Второе рождение».

Имеется в виду строка из стихотворения Тютчева «Певучесть есть в морских волнах…»: «И ропщет мыслящий тростник». Цитата из Паскаля раскрывается комментаторами.

На вопрос Иваска: «Приблизит<���ельно> где мадам Севинье сказала о хрустальных осенних вечерах… В Вашей цитате это прозвучало как стихи… И напишите это по-французски…» — Адамович отвечал: «„Les journées de cristal de l’automne“. Процитировано у Saint-Beuve в „Causeries de lundi“ (статья о Севинье). У нее — в одном из писем к дочери».

См.: Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого. М., 1959. С. 315.

Цитата неточна. У Кузмина:

В книге Ж. М. де Эредиа «Трофеи» есть целый раздел «Антоний и Клеопатра», состоящий из трех стихотворений.

На полях от руки приписано «Здесь связь с Малларме».

В статье «Андрей Белый» Е. Замятин писал не столь решительно: «…Белый был одним из основателей и единственным серьезным теоретиком школы русского символизма. При всем своеобразии этого литературного направления, очень тесно переплетающегося с религиозными исканиями русской интеллигенции, связь его с французским символизмом — с именами Малларме, Бодлера, Гюисманса — совершенно бесспорна» ( Замятин Евгений. Сочинения. М., 1988. С. 344).

На полях от руки приписано «Прозаическое <1 нрзб.> русского слова».

В уже упоминавшемся выше «вопроснике» Иваск спрашивал: «1. Вы говорили — было шесть акмеистов. Кто они?» Адамович отвечал: «1) Гумилев, 2) Мандельштам, 3) Ахматова… В. Нарбут, М. Лозинский, М. Зенкевич». Отметим, что в перечислении он сделал ошибку, назвав вместо С. М. Городецкого М. Л. Лозинского, который акмеистом никогда не был, хотя издавал журнал «Цеха поэтов» «Гиперборей».

6 сентября 1968 г. в письме к Иваску Адамович говорил: «Насчет Гумилева: я совсем не люблю его стихов и даже не верю, что его „поэтика“ до сих пор властвует. Поэтика эта создалась сама собой, не знаю, как, от кого. Влияние Г<���умилева> было устное, в разговорах, а стихи его не плохие, но и не хорошие, а в сущности никакие. Мне жаль это говорить, потому что для меня в нем как в человеке было какое-то обаяние. И как это ни странно, я если и люблю некоторые его стихи (строчки), то те два, которые написаны моей сестре: „Об Адонисе…“ (или что-то такое), где конец — „Как девушкам и юношам Эллады“. И другое — где „дорогая, с улыбкой летней“».

В уже упоминавшемся документе на вопрос Иваска: «4. Где приблизит<���ельно> Валери сказал о трех чудесах мира: Греция, Ренессанс и русская лит<���ерату>ра 19-го века…» — Адамович отвечал: «Не помню и не могу найти. Но сказал наверно, в каких-то заметках. С моей „легкой руки“ это потом не раз цитировалось».

Тексты стихотворений см.: Адамович Георгий. Собр. соч.: Стихи, проза, переводы. СПб., 1999. С. 94, 114, 88, 185 (стихотворение начинается словами: «Жизнь! Что мне надо от тебя — не знаю…»), 80–81, 116 (стихотворение начинается строками: «Там, где-нибудь, когда-нибудь, У склона гор, на берегу реки…»).