Юрий Шаповал - Был ли Лаврентий Берия украинским националистом?

Предусматривались различные каналы связи со «своими людьми» – связисты под легальным прикрытием (к примеру, проводники международных железнодорожных поездов), курьеры-монахи, мнимые «курьерские группы» ОУН, «беглецы» из Восточного Берлина, переписка родственников и тому подобное. Кроме того, министр был намерен непосредственно начать мирные переговоры с руководителем подполья в крае «полковником Ковалем» – Василием Куком (единственным уцелевшим из 18 членов Центрального провода в регионе). Составлять письмо к подпольщикам чекисты пригласили отставного полковника С.Карина-Даниленко, живую легенду органов госбезопасности УССР. В свое время он внедрился в петлюровское подполье и зарубежные центры украинской политэмиграции, участвуя в играх вроде «Треста» и «Синдиката» для выведения из-за границы активных врагов советской власти. В 1944-1945 гг. возглавлял оперативную группу НКГБ УССР на западе Украины.

Старый чекист сразу оценил вдумчивый подход Мешика к проблеме, знание им малейших деталей, вплоть до болезней «Коваля» и его жены. Советская сторона предлагала ОУН сложить оружие, выйти из подполья, гарантируя жизнь, свободу, трудоустройство, получение образования. Говорилось о возможности возвратить высланных родственников подпольщиков, освободить религиозных авторитетов (митрополита И.Слепого и других). Вместе с тем Куку советовали не обращать внимание на реакцию С.Бандеры.

Тут министр был совершенно прав. На фоне отчаянной борьбы обреченных на гибель подпольщиков непривлекательный вид имели амбициозные «разборки» лидеров ЗЧ ОУН и ЗП УГВР за право «репрезентовать воюющую Украину». Доходило до больших страстей, таких, как желание Бандеры устранить физически Лебедя и других «раскольников». Для руководителей подполья все это не было тайной. Все тот же Кук еще в 1950 году издал директиву, запрещавшую подпольщикам в нелегальной прессе называть Бандеру «проводником нации», а самих себя – «бандеровцами».

Вместе с тем и ЗП, и ЗЧ забрасывали на территорию Украины собственных эмиссаров для получения «мандата» на право быть «единственными выразителями» интересов нации за границей. Упомянутому Матвиейко была поставлена задача восстановить контроль Бандеры над подпольем, а в случае несогласия – устранить Кука и самому возглавить «вооруженное сопротивление». Матвиейко недолго размышлял над предложением о сотрудничестве с МГБ-МВД. К тому же амбиции «проводников» сопровождались лишними жертвами – в 1951-1953 гг. были обезврежены четыре курьерские группы, 33 эмиссара (10 из них убиты, часть осуждена, часть согласилась сотрудничать).

Письма соответствующими каналами передали В.Куку (вместе с женой задержан агентурно-боевой группой на Львовщине в 1954 году), но, к сожалению, в архивах это послание не сохранилось.

Итак, в действиях ставленников Берии в Украине четко просматриваются качественные изменения в политике центра. Симптоматично, что проблема прекращения огня рассматривалась в тесной связи с устранением перегибов и послаблениями в социально-экономической, национальной, религиозной сферах. Таковы были признаки того, что хрущевские пропагандисты нарекли «бериевским заговором».

Реформы закончились так же неожиданно, как и начались: 26 июня взят под стражу как «заговорщик» Берия, арестованы и отправлены в Москву Мешик и Мильштейн. Недовольные ими вдоволь отыгрались, бомбардируя ЦК и МВД доносами в духе: «Прикрываясь фразами о необходимости исправления допущенных перекосов национальной политики на Украине… делали ставку на украинских националистов и агентов Ватикана… пытались возродить униатскую церковь. Вражеская работа Мешика и Мильштейна была составляющей общего антигосударственного плана врага партии и народа, заговорщика Берии, относительно восстановления капитализма в СССР». П.Мешик «удостоился» пройти по одному с Л.Берией приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР и, по официальному сообщению, был расстрелян 23 декабря 1953 года. С.Мильштейна казнили 14 января 1955 года.

После того, как Л.Берию обвинили в целенаправленном содействии национализму, И.Слепого отправили в ссылку, К.Осьмака – во Владимирскую тюрьму, а В.Охримовича в марте 1954-го расстреляли. С падением мощного прежде сталинского приспешника партия еще больше усилила контроль за деятельностью спецслужбы, а особенно за ее противодействием «украинским буржуазным националистам».

А в Западной Украине продолжалось кровавое противостояние. Пленум ЦК КПУ 30 июля 1953 года обсудил вопрос «О постановлении Пленума ЦК КПРС от 7 июля 1953 г. «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берии». Тут было записано: «Обкомам, горкомам, райкомам и окружкомам партии всемерно повышать революционную бдительность коммунистов и всех трудящихся. Нужно всегда помнить о капиталистическом окружении, которое засылает и будет засылать в нашу страну своих агентов для подрывной деятельности, о том, что враги, ловко маскируясь, старались и будут стараться проникнуть в ряды партии с целью подрывной работы. Пленум считает важнейшей задачей партийной организации Украины уничтожение всех остатков украинских буржуазных националистов – этой агентуры империалистических поджигателей войны, злейших врагов украинского народа…» Эти «остатки» огнем и мечом будут уничтожать вплоть до конца 50-х годов.

Немало неприятностей пришлось испытать «Барду» – он вынужден был доказывать следователю, что не вынашивал по заданию Мешика «вредительских планов» активизации «бандоуновского подполья». Однако его не бросили за решетку; «суперагент» мирно умер во Львове в 1970 году. Таскали к «начальству» и Карина-Даниленко: как это он мог поверить в благородные намерения «мятежников»?

Еще раз подчеркнем: мы не намерены идеализировать ни Берию, ни его представителей в Украине. Однако нюансы в их деятельности различать все-таки стоит. Реформаторы, как известно, не прилетают с других планет. Они – продукт эпохи, которая предшествует изменениям. Только кому-то хватает решимости преодолеть инерцию и осознать, что «так дальше жить нельзя», а кому-то – нет.