Вольфганг Тарновский - Самураи [Рыцари Дальнего Востока]

Каждый самурай стремился к высокой цели — стать «доблестным человеком».

Долгий и трудный путь к ее достижению идеологи самурайства обозначали особым термином — бусидо («путь воина»).

Бусидо был основным моральным законом, руководствуясь которым жил самурай. Прежде всего он должен был усвоить три главные добродетели: верность, чувство долга и храбрость — и никогда отступать от них. Под верностью кодекс бусидо подразумевал самую ценимую самураями добродетель — верность господину. Ни при каких обстоятельствах самурай не должен был нарушать эту заповедь. «Где бы ты ни находился, в горах или под землей, в любое время и везде мой долг обязывает меня охранять интересы моего владыки. Это — долг каждого подданного. Это — позвоночник нашей религии, неменяющейся и вечной». Так говорится в клятве воина из собрания самурайских наставлений начала XVII в. «Хагакурэ» («Сокрытое под листьями»).

Обучение искусству сражения копьем. В то время как учитель держит отвесно копье (яри), ученик направляет на него алебарду (нагинату).

Второй добродетелью самурая кодекс бусидо считал чувство долга. Это понятие объединяло несколько моральных заповедей, и прежде всего долг самовоспитания, который требовал от самурая:

• честности (нельзя лгать, злословить, совершать бесчестные поступки);

• непритязательности (презрения к роскоши, деньгам, другим жизненным благам);

• приличия (соблюдения принятых этических норм; скромности и невозмутимости; сдержанности в чувствах).

Понятие чувства долга подразумевало, кроме того, и обязанности по отношению к другим. Это значило, что самурай должен:

• ни перед чем не отступать при выполнении долга;

• быть полезным своему владыке;

• быть почтительным к родителям;

• быть великим в милосердии.

Помимо верности и чувства долга третьей главной добродетелью самурая была храбрость. Под этим понималась не только отвага в бою, но и бесстрашие в обыденной, гражданской жизни. Этот принцип весьма почитаемый в Японии китайский философ Конфуций, живший около 552–479 гг. до н. э., облек в форму постулата: «Всегда неколебимо делай правое дело» . Воину нельзя медлить, он должен не задумываясь заступиться за правое дело, даже если благородный поступок может стоить ему жизни. Ведь, как следует из кодекса бусидо, «правое дело — всё, жизнь — ничто» .

Здесь мы подошли к самой сути самурайской морали: поскольку в соответствии с кодексом бусидо обстоятельства в любой момент могли потребовать от самурая пожертвовать собственной жизнью, то он должен осознавать, что жизнь не имеет никакой ценности («жизнь — ничто»). «Хагакурэ», собрание самурайских текстов, которое мы уже цитировали, учит:

«Бусидо — путь воина — означает смерть. Когда для выбора имеются два пути, выбирай тот, который ведет к смерти. Не рассуждай! Направь мысль на путь, который ты предпочел, и иди!»

Воспитание самурая начиналось с раннего детства. Вместо волшебных сказок родители рассказывали малышам о войне Гэмпэй, многих других драматических событиях, которых было предостаточно в японской истории. В них мужественные герои-самураи всегда одерживали блистательные победы над врагами или, коли доводилось, хладнокровно шли на смерть.

Подобные рассказы, как правильно предполагали взрослые, будили в ребенке пылкое желание самому когда-нибудь стать таким же, как те, вызывающие его восхищение, идеальные герои.

Но чтобы стать настоящим самураем, одного желания недостаточно. Воспитание воина — дело долгое и кропотливое, требующее ежедневного напряженного труда.

Сегодня оно кажется, по нашим меркам, слишком суровым.

Прежде всего мальчика учили владеть своим телом и своими чувствами. Преисполненные любви к своему чаду родители хотели, чтобы он без жалоб сносил боль, холод и любые другие тяготы жизни.

Упражняясь с оружием, молодые самураи настойчиво развивали мгновенную реакцию, гибкость и ловкость.

Если у мальчика вдруг выступали слезы, мать отчаянно бранила его за слабость.

Железная воля, сильный характер, умение подчиняться жесткой дисциплине воспитывались не только увещеваниями и наставлениями, но и всеми условиями жизни будущего самурая.

Так, мальчиков будили еще в предрассветные сумерки, оставляли играть в нетопленой комнате или надолго лишали еды. Еще более суровые испытания ожидали их впереди, когда они подрастали и их уже можно было учить чтению и письму в соседнем храме или монастыре. Детям приходилось проделывать долгий путь туда и обратно в любую погоду, часто в ненастье даже без плаща, а зимой — босиком. Позднее им предстояло научиться побеждать страх: их в одиночестве оставляли на ночь на кладбище или подле эшафота среди повешенных, обезглавленных и распятых.

В это же время, пока мальчики подобным образом закаляли свою волю, их учили обращаться с оружием. Приобщение к этому искусству начиналось с торжественной церемонии: будущему воину, которому к тому времени исполнилось пять лет, вручали меч. Первыми, основными учебными предметами были плавание, верховая езда и джиу-джитсу — искусство самозащиты без оружия. После того как ученик осваивал эти азы, переходили к стрельбе из лука, единоборству на копьях и фехтованию. Кроме того, юноша должен был овладеть и другими полезными навыками, например научиться плавать со связанными руками и ногами или в доспехах, преодолевать водные преграды, используя вместо моста лианы, и, не оступаясь, сражаться среди бурных потоков горных рек.

К пятнадцати годам, к окончанию учебы, молодой человек должен был стать таким, каким полагалось быть настоящему самураю: «спокойным, как лес, неподвижным, как гора, холодным, как туман, быстрым, как ветер, в принятии решения и яростным в атаке, как огонь» . Если он соответствовал этим требованиям, его принимали в сообщество воинов.

Церемония посвящения, так называемая гэмпуку , начиналась с того, что кандидат в самураи отказывался от имени, которым его называли в детстве, и принимал новое. После этого ему выбривали переднюю часть головы до макушки, а волосы на затылке заплетали в косичку — магэ (ее пропитывали помадой и загибали вперед).

На этой фотографии второй половины XIX в. вы видите типичную прическу самурая: часть головы — от лба до макушки — выбрита, на макушке загнута косичка (магэ).

Потом молодому воину вручали знаки его нового сана — пару мечей: короткий и длинный, а также будничный лакированный головной убор (эбоси) и остроконечную шапочку (каммури), предназначенную для торжественных событий.