Ричард Габриэль - Ганнибал. Военная биография величайшего врага Рима

Иными словами, контратака карфагенской второй линии была настолько сильной, что гастаты дрогнули, вынуждая принципов вступить в бой, чтобы остановить атаку. Сципиону для удержания фронта пришлось перейти к фаланге. Теперь речи не шло об использовании эшелона для маневрирования. Две римские линии вступили в бой со второй карфагенской линией, значительно уступающей им в численности. Они продолжали биться до тех пор, пока «большинство наемников и карфагенян не было перебито на месте, либо своими, либо гастатами».

Но в итоге они побежали, и «Ганнибал не позволил им войти в ряды своих ветеранов; он приказал своим задним шеренгам навести копья и сдержать приближающихся, и им пришлось спасаться на флангах или в открытом поле». [604] Полибий. Всеобщая история, 15.13. Такое поведение Ганнибала объяснимо. Он собирался использовать ветеранов, еще не вступавших в бой, для нанесения решающего удара по уставшим римлянам, которые уже успели понести потери в предыдущем бою. Разрешить напуганным, раненым, усталым воинам влиться в ряды ветеранов означало подорвать их моральный дух и нарушить строй. Позже остатки первых двух линий, отойдя на фланги, перегруппировались и пошли в наступление вместе с ветеранами.

Успешное наступление карфагенян вызвало некоторую растерянность в рядах Сципиона. Ливий отмечает, что «гастаты в строю шли первыми, преследуя врага, пробираясь, кто как мог, через горы тел и оружия, через лужи крови — ряды их расстроились, соединения перемешались. Заколебались и ряды принципов, ведь впереди себя они видели рассыпавшийся строй». [605] Ливий. Война с Ганнибалом, 30.34. Поле битвы было загромождено трупами и оружием до того густо, что римское наступление остановилось: солдаты спотыкались о мертвые тела и поскальзывались в лужах крови, знамена заколебались, боевой порядок распался. [606] Полибий. Всеобщая история, 15.14. Динамика боя внесла свои коррективы в план Сципиона, и он понял, что подвергнется контратаке Ганнибала. [607] Расстояние между триариями и гастатами Сципиона вычислялось следующим образом. Расстояние между римским фронтом и последним рядом в начале битвы составляло 230 ярдов, расстояние между римским и карфагенским фронтом было 100 ярдов и между карфагенской первой и второй линиями 100 ярдов. Итого 430 ярдов. Сципион повторно собрал свою армию в центре поля, заваленного телами людей и трупами животных, то есть примерно в 50 ярдах от того места, где сражалась вторая карфагенская линия.

Он, безусловно, понимал, что сильно рискует. Если перед битвой ему не было известно ни о позиции, ни о численности старой гвардии Ганнибала, то теперь он понял, какую угрозу она представляет для его армии. А где же его конница? Единственное, что ему оставалось, — это тянуть время и надеяться, что Лелий и Масинисса должны скоро вернуться. Сципион велел подать трубой сигнал к сбору. Он перегруппировал гастатов перед тем местом, где только что шел бой, и против вражеского центра [608] Полибий. Всеобщая история, 15.14. и «приказал принципам и триариям построиться, пробравшись сквозь мертвых, встать в плотном строю на обоих флангах в одной линии с гастатами». [609] Полибий. Всеобщая история, 15.7. Сципион приказал унести с поля боя раненых и приготовился встретить атаку Ганнибала.

Но Ганнибал не спешил переходить в наступление. Почему Ганнибал не бросился в атаку с 15 тысячами свежих воинов, размешенных всего в двухстах ярдах от ослабленного центра Сципиона? Возможно, на него повлиял тот факт, что Сципион смог относительно быстро собрать и перестроить свою армию в одну линию. Ганнибал тоже мог использовать паузу для того, чтобы перестроить свои линии. В каждой римской манипуле был трубач, который мог быстро передавать поступающие команды. У Сципиона не заняло бы много времени, чтобы отдать команду, а у армии — чтобы выполнить ее. Сципион мгновенно устранил беспорядок, намечавшийся в рядах его армии. Однако Ганнибал не воспользовался возможностью напасть на римлян, когда Сципион занимался перестроением армии.

При перестроении Сципион учел состояние своих воинов, а потому в центре разместил более усталых гастатов, поставив на фланги более сильных и свежих принципов и триариев. Кроме того, если перед битвой у Ганнибала было численное превосходство в пехоте, то теперь его не стало. В древности армия-победитель могла ожидать, что ее потери убитыми будут составлять 5,5 процента, а ранеными 6 процентов от общей численности. [610] Gabriel and Metz. From Sumer to Rome, 90. Потери побежденной армии составляли убитыми примерно 37 процентов, а ранеными 35 процентов. [611] Gabriel and Metz. From Sumer to Rome, 90. Как правило, эти потери армии несли после того, как попадали в окружение или были захвачены в ходе преследования. Однако многие воины Ганнибала из первых двух линий, сбежавшие в тыл, либо имели незначительные ранения, либо вообще не были ранены. Если мы согласимся, что количество убитых и раненых из этих двух линий составляло половину от обычных потерь, то есть от 72 процентов, то получается, что более 60 процентов солдат, или примерно 12–14 тысяч человек, дошли до последней линии живыми или с незначительными ранениями.

Если тот же расчет количества убитых и раненых применить к римской армии, то Сципион, возможно, ожидал, что его потери в сражении с двумя линиями Ганнибала составят 10 процентов. В этом случае у Сципиона осталось бы 26 тысяч человек. Таким образом, имея порядка 15 тысяч человек старой гвардии, Ганнибал, если бы он немедленно вступил в бой, оказался в невыгодном положении. Как и Сципиону, Ганнибалу тоже требовалось время, чтобы собрать остатки двух первых линий и перестроить армию. Непростая задача — заставить побежденных солдат опять вступить в бой под командованием оставшихся в живых командиров. Ганнибалу, вероятно, потребовалось на это много времени. Сципион был только рад затянувшейся паузе, поскольку как никогда нуждался в своей коннице, а она все не возвращалась. Воины Сципиона, стоя на солнце, наблюдали, как противник готовится к сражению.

Если предположить, что Ганнибал смог собрать только 8000 человек из остатков двух первых линий, то его армия насчитывала 23 тысячи человек, то есть была бы приблизительно равна армии Сципиона. У нас нет никакой информации относительно того, как Ганнибал перестроил свою армию. Он, возможно, разместил старую гвардию в центр, напротив ослабленных предыдущим боем гастатов Сципиона, а свои ослабленные войска разместил на флангах. Когда Ганнибал не позволил отступающим воинам влиться в ряды ветеранов, он оттеснил их на фланги. Теперь они, по всей видимости, находились на флангах, и не надо было ничего придумывать, заниматься перестроением. Это был самый простой способ ввести их в бой. Если наши предположения верны и лучшие воины Сципиона находились напротив самых слабых воинов Ганнибала, то существовала вероятность, что фланги Ганнибала отступят и его центр будет охвачен с одной или с двух сторон. Ганнибал наверняка понимал, что время играет Сципиону на пользу, и, перестроив армию, Ганнибал сразу перешел в наступление. «Воюющие были почти равносильны по численности и воодушевлению, равно по вооружению и храбрости, посему исход битвы долгое время оставался неизвестным, ибо сражающиеся считали своим долгом держаться на своих местах до последнего издыхания». [612] Полибий. Всеобщая история, 15.14.