Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

После взятия Полоцка, как это обычно бывает в счастливую пору, тиран обнаглел от удач судьбы и начал замышлять, как ему уничтожить своих приближенных, а особенно тех из них, кто отличался знатностью и древностью рода.

Он считал таких лиц своими врагами за то, что они часто советовали ему править, как подобает справедливому государю, не жаждать в такой степени христианской крови, воздерживаться от несправедливых и недозволенных войн, а, довольствуясь своими владениями, жить жизнью достойною христианского государя; если же он хотел быть благородным и великодушным и стремиться к войне, то должен был обратить свои замыслы и оружие против врагов креста христова, татар и турок, которые, как он видел, часто опустошали соседнюю с ними Московию. Считая эти ненавистные советы за противные своим намерениям и подозрительные, он, обезумев от дерзости и задыхаясь от давно уже задуманного злодеяния, пользуется следующими уловками и коварствами при гибели великих и знаменитых древностью рода мужей, чтобы проявлять по своему произволу свое тиранство.

Был некто Димитрий Овчина, граф или, как они обычно говорят, князь, пользовавшийся огромным влиянием в Московии; отец его был взят в плен под Стародубом и до последнего дня жизни находился под стражей в Литве во время той войны, когда польский король Сигизмунд произвел большое кровопролитие среди московитов и захватил Стародуб и многие другие города, а князя Овчину, начальствовавшего в ту войну над войсками московского владыки, увел пленником в Литву. Так вот этого Димитрия Овчину тиран пригласил на пир и за обедом усердно просил выпить за один дух кубок меда, сваренного согласно нравам и обычаям страны, и этой чашей показать, как дороги для него здоровье и благополучие государя; влив эту сладкую и приятную чашу в свои внутренности, он может, скорее всего, засвидетельствовать, что готов без колебания пролить за это свою кровь. Наполненный медом этот кубок доходил своими размерами приблизительно до шестнадцати кварт. Хотя Димитрий видел, что это дело неосуществимое, однако охотно принимает обязательство выпить. Он рассчитывал так: если он случайно не выпьет кубка до конца (а он наверное знал, что это будет так), то государь не будет негодовать, а скорее похвалит его готовность и быстроту в повиновении. Итак, надув щеки и расширив горло, он пьет с такой жадностью, что переполненные внутренности изрыгнули мед обратно, и все же при этом он проглотил едва только половину чаши. Тиран, питая жестокий гнев в душе, все же не проявил немедленно своей ярости, но, наподобие ласкающейся собаки, слегка упрекнул князя за нерасположение к себе, говоря, что, во всяком случае, он знает, как ему надлежит обходиться с не очень-то расположенным к нему рабом. И так как Овчина не мог тогда пить, то тиран предложил ему пойти к винным погребам, где хранятся принадлежащие тирану напитки, и там выпить за его здоровье и благополучие что ему угодно и сколько хочет и какого рода напиток ему понравится. Овчина исполняет поручение тирана не без охоты, полагая, что тот сказал это чистосердечно. К тому же, когда он хорошо выпил, его легко было убедить. Итак, Овчина входит в винные погреба с теми, кто по приказу тирана собирался угостить его таким роскошным пиршеством, а там ожидали его псари, подготовленные и наученные тираном, чтобы, как только войдет князь Овчина, задушить его. Это и было исполнено, так как те отнюдь не отказывались от приказов тирана. Так погиб Овчина.

Причиной же его тайной гибели было то, что среди ссор и брани с Федором, сыном Басмана, Овчина попрекнул его нечестным деянием, которое тот обычно творил с тираном. Именно тиран злоупотреблял любовью этого Федора, а он обычно подводил всех под гнев тирана. Это и было причиною того, что, когда князь Овчина выругал его за это, перечислив в лицо ему заслуги свои и предков пред государями и отечеством, Федор, распалясь гневом, с плачем пошел к тирану и обвинил Овчину. С этого уже времени тиран и начал помышлять о гибели Овчины. Совершив его убийство тем способом, о котором было сказано, тиран на следующий день послал к нему на дом слугу с приказом явиться во дворец, притворяясь, что совершенно ничего о нем не знает. Жена Овчины ответила, что со вчерашнего дня не видела мужа, который отправился во дворец великого князя и еще не возвращался. Так этим способом он умертвил Овчину и бесчисленное количество других, крови которых когда-либо жаждал.

Пораженные жестокостью этого поступка, некоторые знатные лица и вместе верховный священнослужитель сочли нужным для себя вразумить тирана воздерживаться от столь жестокого пролития крови своих подданных без всякой причины и проступка. Они говорили, что христианскому государю не подобает свирепствовать против людей так, как против скотов: пусть он побоится справедливой кары Бога, который обычно наказывает за невинную кровь даже в третьем поколении. Несколько пораженный этим внушением и особенно тревожимый стыдом пред верховным священнослужителем, он, не находя никаких причин к оправданию, подал надежду на исправление жизни и в продолжение почти шести месяцев оставался в спокойствии. Между тем, среди того нового образа жизни он по-, мышлял, как устроить опричнину, т. е. проворных или воинов, стражей своего тела, или скорее покровителей своей тирании, как бы убийц, чтобы под защитой их охраны решиться на всеобщее избиение. Он притворился, будто тяготится своим владычеством, хочет сложить государеву власть, жить в отдалении и уединении, вести жизнь святую и монашескую.

Поэтому, позвав к себе знатнейших вельмож, он излагает им то, что замыслил сделать, показав им двух сыновей и назвав их правителями державы.

«Душой моей, — сказал он, — овладело пресыщение властью, мне угодно повелевать только себе самому, отвлечь себя от забот и соблазнов мира сего и бежать от случаев к греху. У вас есть мои сыновья, и по способностям и по возрасту пригодные к власти, их возьмите за вождей, за владык и повелителей. Если я когда-нибудь сделал что-либо выдающееся, что-либо достойное похвалы, то пусть все это распространится на пользу им, кого я ставлю вам в наследники своих доблестей и власти. Пусть они живут с вами, пусть властвуют, пусть судят, пусть ведут войны. Если будет грозить вам какое-либо трудное и тяжкое для сил и плеч ваших дело, то вы будете иметь меня в нем советником, недалеко от вас живущим». Сказав это таким образом и упорядочив дела, он снес затем несколько тысяч строений и назначил место для дворца в отдалении возле реки Неглинной, омывающей Китай-город и впадающей также в знаменитую реку Москву, от которой называется обширный город Москва; она дала это имя московитам, так как иначе они называются руссами или рутенами. Так вот в этом месте он выстраивает обширный дворец и окружает его высокой стеною, чтобы жить там пустынником. По соседству с этим дворцом он построил особый лагерь, начал собирать опричнину, то есть убийц, и связал их с собой самыми тесными узами повиновения.