Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

«Заболел и умер». Нечволодов уточняет: «заболев после знатного пира у боярина Петрилы», то есть умер с перепою. Увы! «Для нас веселие пити!»

В основе рассказа о казни боярина Кучки положен широко распространенный мотив о поставлении больших и славных городов «на-крови», т. е. ценою чьей-то гибели. Так основался Рим, Константинополь, так должна была возникнуть и Москва, считавшаяся третьим Римом.

Пересказ легенды по В. Н. Татищеву:

«Великий князь Юрий Владимирович, хотя имел жену, достойную любви, часто навещал жен своих подданных. Среди таких возлюбленных владела им всего сильнее жена суздальского тысяцкого Кучка. Последний узнал о связи жены своей и, подстрекаемый Юрьевой женою, посадил жену свою в заточенье, а сам вознамерился уйти к Изяславу в Киев. Юрий, собравшийся в поход на Торжок, проведал об участи любовницы, оставил войско и в сильном гневе помчался к Москве-реке, на берегу которой жил Кучка. Тут он предал его скорой смерти. Местоположение Кучкова поселка столь пленило Юрия, что он заложил здесь город и прожил некоторое время. Здесь же решил он женить своего сына Андрея на Кучковне; на свадьбу был позван северский князь Святослав (отец Игоря, героя известной поэмы) со своим сыном Олегом. Брачное торжество длилось пять дней. Одарив гостей, великий князь отпустил их, а сам вернулся с молодыми в Суздаль».

Этот рассказ позднего происхождения, по словам Татищева, точно воспроизведен им «по раскольничьему манускрипту» — летописи, взятой у одного раскольника в Сибири в 1721 году.

Итак, прочтя официальные сведения об основателе Москвы, попробуем разобраться в том, кто же основал наш город.

Князь Юрий имел любовницу, жену боярина Кучки, который владел землями по реке Москве. Здесь находились принадлежащие ему «села красные».

Город же, находившийся здесь, на Москва-реке, назывался Кучьков. Возможно, имя «Кучка» — вполне реально. Подтверждением этому служит найденная в Новгороде берестяная грамота.

Текст гласит: «Покланяние от Тодушиль ко Нясть. Шьль ти есмъ Кучькъву. А жь тихъ тя жьдати а а и ти нь хътя жьдати а оу Фьдокь обручь де ево дадя свое възьму».

4 апреля 1147 года где-то на Москве-реке встретился Юрий Владимирович Долгорукий со своим приятелем. Можно ли на основании этого Юрия считать «основателем» города Москвы?

Но вот о чем сообщает рукопись П.Б. F IV, № 226 (л. 10): «При княжении же своем Олг прииде на Москву реку, в яже текут Неглинна да Яуза, и постави ту град и нарече Москва и посади ту князя, сродника своего».

Рукопись С. Б. № 963, л. 106 добавляет: «…и посади тут князя Юрья Володимировича, сродника своего».

Так что Олег построил град Москву гораздо ранее указанного срока, посадив в нем своего родственника — Юрия Долгорукого, в чем не может быть никаких сомнений. Иначе бы памятника Юрию Долгорукому не было.

Историки не хотят обращать внимания на сведения о строительстве Москвы во времена Олеговы только потому, что якобы Олег умер в начале X века, а Юрий жил гораздо позже. Вывод же простой — вероятно, было два Юрия Долгоруких! И никаких проблем!

Интересна легенда о происхождении прозвища Долгорукий.

Рассказывают, что вначале Георгий был обыкновенным трактирщиком. И вот как-то зашел в его кабак царь Иван Васильевич Грозный и о чем-то заспорил с Георгием. Размахнулся Георгий да и вдарил царя по уху. «Ишь ты, храбрый какой, из своего подвала да меня на троне достал. Видать, долгорукий!» — воскликнул Иван Грозный. Так это прозвище и закрепилось. Возможно, это и не совсем так. Если бы Георгий дал по уху Грозному, остался ли бы он жив? Это еще вопрос!

Однако наши предки оставили нам не только это сообщение об основании Москвы.

А. Нечволодов: «Юрий Долгорукий всем сердцем был киевлянином, а на далекую Суздальскую землю смотрел как на второстепенное владение своей семьи.

Но иных взглядов был сын его Андрей. Вся его жизнь с раннего детства сложилась совершенно иначе, чем жизнь отца и других князей Южной Руси, а потому и с совершенно другими чувствами относился Андрей к событиям, совершавшимся на его глазах в этой Южной Руси. Мы уже говорили, что он явился в ней во главе полков своего отца в 1149 году, имея за тридцать лет от роду. До этого же времени он безвыездно прожил в суздальской стороне, в которой родился, вероятно, в 1111 году.

Конечно, с раннего детства, как княжеский сын, Андрей был посвящен во все дела, касающиеся устройства и заселения этого до сих пор лесного и глухого края, и, без сомнения, в его детском сердце оставили самое глубокое впечатление как постоянные рассказы в собственной семье об усобицах, происходивших на юге, так постоянные же рассказы, и притом в самых ярких красках, беспрерывно прибывавших в Суздальский край переселенцев из Южной Руси о тех же усобицах, о злых сечах и пожарах, их сопровождавших, о страшных половецких набегах и о раздирающих душу картинах увода в полон степными хищниками дорогих и близких людей.

Не любил Андрей Киева. И когда Юрий Долгорукий, утвердившись в 1155 году в Киеве, посадил его около себя в Вышгороде, Андрей тайно от отца отбыл в свой любимый Суздальский край».

Княжил Андрей, как и все в то время, ходя в походы и разоряя чужие города и села. Но усобицы княжеские описывать нет смысла. Нас же могут заинтересовать лишь сведения о его кончине.

Рассказ занесен в летопись под 6683 (1175) годом: «Убьен бысть великий князь Андрей Суждальский, сын Дюрдев, [55] Сын Дюрдев… Официальная версия о том, что он был сыном Юрия Долгорукого вероятнее всего — поздняя переделка Истории. Да и по внешнему виду он, безусловно, относится к монгольской расе. Но, может быть, Юрий носил имя Дюрдя? внук Вододямерь Мономаха, месяца июня в 28 день, канун святых апостол, день бе тогда субота».

Начинается рассказ с характеристики Андрея Боголюбского, где последний изображен как князь благоверный и христолюбивый.

За этим вступлением автор помещает нечто вроде акафиста Андрею. Здесь — многое от сказания о Борисе и Глебе. Чувствуя сам, что отклонился от повествования, автор поправил себя: «Мы же на преднее възвратимся».

Повествование начато с описания заговора, имевшего место в пятницу, во время обедни. Во главе его стал «Яким слуга», возлюбленный князем. Его напугал слух, что Андрей велел казнить его брата. Убить князя было решено в ночное время. В заговоре участвовали: Петр (прозванный «Кучковым зятем»), Яким Кучкович, ключник Анбал (яс), и еще человек двадцать. На канун праздника Петра и Павла подошли они к запертой ложнице Андрея и позвали князя голосом его «паробка» Прокопия. Андрей понял обман и не отпер спальни. Тогда выломали дверь, началась борьба: князь тщетно искал всегда висевший у него меч святого Бориса, но меч предупредительно унес Анбал. Князь был силен, сопротивлялся долго, но пал под рядом сабельных и копийных ударов.