Сергей Цветков - Русская земля. Между язычеством и христианством. От князя Игоря до сына его Святослава

Поскольку выделившиеся из большесемейных общин-концов неразделенные семьи не утратили чувства «исконного» (родового, социального и территориального) единства, то и древняя родовая терминология удержалась в обиходе, однако содержание ее коренным образом обновилось. На смену родоплеменному принципу членения (и объединения) общества пришел территориальный (земский). Восточнославянская сельская община X в., наследница родового кона, превратилась в территориальное объединение неразделенных семей, большей частью еще связанных между собою узами родства [398], но уже экономически самостоятельных. Основной общинной единицей стал теперь конец, но уже в качестве территориально-административного образования, союза сельских общин, возникших на месте раздробившейся большесемейной общины.

В древнерусских источниках славянская сельская община часто именуется также вервью. Значения обоих слов — «конец» и «вервь» — почти полностью совпадают. «Вервь» — это нить, шнур, веревка, обыкновенно употреблявшаяся для обмера земельных угодий, равно как и сама земельная мера [399]. То же и «конец»: нить, пряжа, мера длины (2 м 13 см) [400]. Следовательно, в том и другом случае преобразование в социальный термин произошло на сходной семантической основе и по одинаковой схеме. «Вервь», «конец», взятые в социальном смысле, означали одно и то же — сельскую общину, состоящую из родственников [401], и одновременно принадлежащую этой общине землю. По всей видимости, это были равнозначные понятия в разных славянских диалектах. Территориально-административный термин «конец» был в употреблении преимущественно у славян, живущих в верховьях Днепра и севернее, тогда как термин «вервь» бытовал в южнорусских землях. «Кон» тоже не исчез из языка. Статья 38 Русской Правды содержит выражение «водить по конам», безусловно означающее обход или объезд участниками судебного процесса соседних общин. Таким образом, «кон» здесь равен «концу», «верви».

Соответствующие изменения претерпели и военно-учетные термины, которые теперь стали прилагаться не к воинским подразделениям родоплеменного ополчения, а к территориям. Понятие «ста» было перенесено на «конец», перенявший условно-десятичный принцип территориально-административного устройства [402].

Формирование земского принципа общинной организации внесло важные новшества в начала самоуправления сельских общин. Многие родовые порядки канули в прошлое. Это прежде всего касалось состава народных собраний, на которых прежде присутствовали все взрослые мужчины общины-кона. Теперь родовая демократия уступила место земской. Возникло, так сказать, представительское вече. Право участия в собраниях было делегировано главам неразделенных семей. Отстранение (или скорее самоустранение) большинства общинников от участия в политической жизни не только «земли» в целом, но даже и своей «сотни» было обусловлено естественным ходом вещей, так как при значительном территориальном разбросе общинных поселений в пределах конца/верви регулярно собирать все мужское население было нелегко, да и не всегда возможно, — скажем, в разгар полевых работ или в случае внезапной внешней угрозы.

В летописи упоминаются старосты («старшины сотен» [403]) или сотские, которые возглавляли отряды земского ополчения — концов/сотен. Должно быть, старосты принадлежали к родовой аристократии и во время войны выполняли функции общинных воевод, возможно, на выборной основе. Не исключено, что так теперь назывались предводители старейших родовых гнезд-конов, некогда выпустивших из себя концы/верви. Перестав быть абсолютными владыками над жизнью и смертью вервников, они, вероятно, еще некоторое время по старинке именовались «князьями», то есть господами, вельможами, знатными людьми. Но термин «князь» в этом значении постепенно вытеснялся термином «боярин». Обособление Русской земли от державы «светлых князей» способствовало тому, что под «князем» на Руси стали понимать преимущественно политического суверена — «русского князя» [404], представителя великокняжеской династии Киева. Этим, по всей видимости, объясняется то обстоятельство, что, упоминая вскользь о восточнославянских «княжениях» — остатках родоплеменных администраций, — летопись умалчивает о возглавлявших эти архаические институты восточнославянских «князьях»-старостах.

С конца VIII в. сельское жилище становится выразителем этнической индивидуальности народов Европы. У поморских славян получает распространение тип дома неправильной формы с врезанным в него входом под нависающим портиком, позднее унаследованный немцами Мекленбурга; в Средней Германии строят «большие дома»; балты возводят бревенчатые срубные с каменной подкладкой; жители Средиземноморья — двухэтажные строения, с кухней и жилой комнатой в одной части и хлевом и чердаком в другой; обитатели Альп и Пиренеев — постройки с жилой частью спереди, хозяйственной сзади; во Фландрии — дом, гумно и стойло под одной крышей; англосаксы — помещения с длинным холлом и открытым очагом [405].

На Руси сложилось два типа жилищ, характерные для лесной и лесостепной полосы. Южный тип славянского жилища в начале X в. описал Ибн Русте: «В их (славян. — С. Ц.) стране холод бывает настолько сильным, что каждый человек из их числа выкапывает себе подобие ямы под землей, затем делает над ней островерхую крышу из дерева, как на храме, затем покрывает эту крышу землей. В этот погреб приходит этот человек с семьей и приносит дрова и камни. Затем разводит огонь и раскаляет камень на огне докрасна. Когда камень раскалится сильно, его обливают водой, так что распространяется пар, и нагревают жилье до того, что снимают одежду. В таком жилье остаются они до весны».

Жилище восточных славян

Действительно, в лесостепи преобладали небольшие полуземлянки, площадью в 10—20 м 2, в которых проживали семьи, насчитывавшие до пяти человек. Поселения концентрировались «гнездами», по 3—6 селищ. Порой встречаются многокамерные полуземлянки с несколькими выходами, соединенные переходами в единый жилой комплекс. Стены ям выкладывались деревом, по краям возводились столбы, поддерживавшие двух- или трехскатные крыши. Вдоль стен тянулись лавки, в одном из углов выкапывался погреб, в другом сооружалась округлая печь-каменка или открытый очаг. Рядом с домом возводились хозяйственные постройки полуземляночного или наземного типа. Для поселений лесостепи была характерна кучевая застройка. Селища, составлявшие «гнездо», располагались неподалеку друг от друга, на расстоянии до 5 км, в то время как между «гнездами» могло пролегать свыше 100 км [406]. Вероятно, дом был местом обитания семьи, «гнездо» соответствовало родовому объединению нескольких семей, а скопление «гнезд» представляло собой племенной союз.