Андрей Миронов - Красная чума

Перед лицом опасности и безвыходности положения солдаты всех армий бросались под танки, закрывали своим телом командиров, продолжали сражаться, будучи инвалидами, возвращались в строй искалеченными, дрались до последнего патрона. В отличие от советских войск, среди немецких солдат это носило спонтанный характер, обусловленный более тщательной подготовкой личного состава, когда солдат не является бездушной машиной, винтиком, а каждый занимается своим делом. Вспомним отмечаемую сотни лет стойкость русских солдат, при повсеместно бездарном командовании приводившей к громадным жертвам. Героизм, к которому понуждали широко освещаемые случаи таранов, спасения 'железа' ценою своей и не только своей жизни, бросок на амбразуру дота или под гусеницы танка были очередным проявлением жестокости советской власти к своему народу. А как распространилось мифотворчество!

Своих военнопленных советская власть бросила на произвол судьбы, их объявили вне закона, родственников лишили помощи, а семьи всех остальных взяли в заложники. Очень дёшево получалось объявлять миллионы пропавшими без вести. При этом немцы пленили колоссальное количество красноармейцев: в 1941 г. – около 3 500 000, в 1942 – 1 635 000, в 1943 – 565 000, в 1944 – 147 000, в 1945 – 34 000; десятки тысяч перебежали сами. При ограниченных собственных возможностях, у немцев не было резона особенно о них заботиться. Не все попали в лагеря уничтожения, но миллионы погибли. Оставшихся в живых при возвращении на Родину подвергли суровой проверке в лагерях и в течение года половину отправили в ГУЛАГ, а половину с тощим 'сидором' за плечами поднимать страну в трудовых армиях и десятки лет носить 'клеймо'. Кому-то и везло – в армию возвращали. Вот Родина-мать!

Итак, в июне 1941 г. у РККА было немногим больше солдат, в несколько раз больше авиации и артиллерии, в 7 раз танков, но армию никто не готовил к войне, в чём я лично убедился в ЦГВ в 1986-1988 годах, написав повесть 'Два года в иностранном батальоне'. Были толпы согнанных со всех необъятных мест солдат, десятки тысяч орудий, танков, самолётов; навалены горы боеприпасов и материалов; по стране шла мобилизация, сотни тысяч резервистов вливались в армию – пополнение тем более не успели обучить и подготовить, и часть пленных 41 года были невооружены, находились на работах или в пути. При этом мобилизация ввела в ступор хозяйство.

Армию вторжения называют 'полчища'. На участках главного удара немцы создали незначительное превосходство, многократно уступая противнику на второстепенных направлениях. Они вполне понимали, что с продвижением вглубь СССР будут слабеть, поэтому расчёт был на единственный, сильный удар 1-го стратегического эшелона. Он был сокрушителен, но уже в июле 1941 г. резервы ОКХ были израсходованы.

Россия и в эту войну захлебнулась кровью. Всем известно о поражениях 1941-42 годов, уничтоживших крупнейшую армию нового времени и отдавших противнику значительную часть советской территории. Дальнейший ход войны улучшил положение не на много, победы 1943-45 годов были обеспечены не тем, что 'наши' научились у врага, а тем, что противостоящие силы уменьшались год от года и были куплены ценой жизни миллионов солдат, десятками тысяч единиц бронетехники, самолётов, пушек и миномётов, сотнями кораблей, подводных лодок и катеров. К 1944 г. численный перевес Красной Армии стал подавляющим, что вынудило Вермахт к постоянному отступлению, благо предполье, приобретённое за первые годы войны, позволяло это делать.

Для восполнения потерь, конечно 'добровольно', в армию были призваны сотни тысяч женщин и вчерашних школьниц, подобных масштабов не знала ни одна страна мира! В годы ВОВ от 800 тыс. до 1,5 миллионов из них побывали на фронте: 300 000 в ПВО (24%), 300 000 медсестёр (100%), около половины фронтовых врачей и военных хирургов, было подготовлено 900 000 сандружинниц и санинструкторов, и ещё связистки, регулировщицы дорожного движения, повара, прачки и т.п. В ВВС сформированы 586-й ИАП, 587-й БАП и 588-й НБАП, затем 46-й гв. НБАП 'Тамань' – 'ночные ведьмы'; служили девушки и в обычных мужских полках в отдельных авиаэскадрильях. Было более 200 000 снайперов, танкисты, матросы, диверсанты – всего в РККА призваны около 500 000 женщин, из них 80 000 офицеров. И в тылу женщины заняли достойное место: 1942 г. – 53,4%, в последующие годы доля их всё увеличивалась, в 1943-44 гг. – 57,4%, в 1945 г. – 55,3%, среди трудящихся в сельском хозяйстве всегда было большинство.

В немецкой армии женщины не служили (при штабах и медицине), только в последнем периоде войны вместе с юношами из трудовой повинности они встали к зенитным орудиям ПВО, сели за пульты связи в штабах, работали на гражданском и военном транспорте, в полиции, пожарных частях, но в тылу. Так же было и в союзных армиях.

Ужасающими были потери десятков советских дивизий и полков народного ополчения, сотен истребительных батальонов и ополченцев, которых как в 'Гражданскую' не жалели.

А каким было отношение власти к населению в те годы! Всё списывали на войну. Удобно. Преступление советской власти в Ленинграде вообще не поддаётся пониманию – второй город страны был три года блокирован незначительными силами противника, а попытки прорыва стоили сотен тысяч жизней. Причём блокада была условна: по 'дороге жизни' – льду зимой и по воде до осени осуществлялся пусть недостаточный, но непрерывный подвоз.

В начале сентября 1941 г. финны повторно отказались участвовать в боях за прежней госграницей, немецких сил явно не хватало, о чём 18.09.41 г. в дневнике записал Гальдер: 'Кольцо вокруг Ленинграда еще не затянуто так, как хотелось бы, а после переброски дивизий – 1 бронетанковой и 36 моторизованной – дальнейшие успехи вообще сомнительны. Будет продолжаться отход наших сил от Ленинграда, где противник сосредоточил большие силы и много техники, ситуация будет оставаться сложной, пока в дело не вступит наш союзник – голод'. В ответ на большие потери немецких войск во взорванном Киеве (про тысячи жизней мирных жителей не говорим), приказ Гитлера от 07.10.41 г. гласил: 'Советское радио само оповещало, что Ленинград будет защищаться до последнего человека, и что город заминирован. Вот почему ни один немецкий солдат не должен вступать в город'; в ответ на запрос генерала Лееба о том, что ему делать с потоками гражданских беженцев: 'Всякий, кто будет пытаться покинуть город, перейдя через наши линии, будет огнем принужден к возвращению'.

На этом попытки немцев взять Ленинград штурмом больше не предпринимались: он был им, как и финнам не нужен. Что дал бы штурм? К тому же где было взять войска для контроля за городом подобного размера, а блокада вполне выполняла свои функции. Фронт стабилизировался на три года. В блокаде по разным данным оказалось до 2,5 млн. человек (много неучтённых беженцев), на которых первые снаряды противника упали 4 сентября, а бомбы через день.