Иштван Рат-Вег - Пестрые истории

В старой Чехии члены рода Розенбергов были могущественными и богатейшими феодалами. Они даже кичились собственным особым призраком: по семейной традиции пресловутая женщина в белом была не кто иная, как родоначальница клана Берта фон Розенберг.

В 1576 году, 26 января, Вильгельм фон Розенберг заключил брак с баденской принцессой Анной Марией. Упомянутый документ представляет собой список, составленный хозяйственным управлением жениха, всего того, что было съедено и выпито на свадьбе, продолжавшейся пять дней.

Итак, вот полный текст списка, пугающего своей точностью. Израсходовано:

Добросовестные чиновники сосчитали, сколько корзин овса скормили в конюшнях, однако ж упустили записать, сколько лошадей и гостей накормили на этой редкой по масштабам свадьбе. Так что невозможно подсчитать, сколько вышло на одну живую душу из этого несметного количества еды, питья и фуража.

Вообще хроники содержат мало данных о возможностях и размерах желудков августейших особ. Некоторые из античных писателей обращаются к этому вопросу, но, разумеется, эти сведения надо воспринимать с осторожностью.

Юлий Капитолин, живший в III веке латинский историк, оставил нам жизнеописания тридцати четырех римских императоров, среди них и биографию Альбина Клодия, соперника Септимия Севера. Так вот, он пишет, что сей великий муж на завтрак поглотил 400 устриц, заел их 500 штуками плодов инжира, 100 абрикосами, 10 дынями, умял 20 фунтов изюма и сгрыз 50 пар бекасов. В биографии, однако, не сказано, совершил ли император сей подвиг один раз или геройствовал так каждый день.

Древнегреческие источники упоминают об Артидаме, лидийском царе, его каждодневный рацион составлял 60 фунтов мяса, столько же хлеба и 15 кувшинов вина. Писатели древнего мира не видели в этом ничего невозможного, ведь в народе была жива память о шестикратном олимпийском чемпионе Милоне Кротонском, который пронес четырехлетнего вола на 325 шагов, потом одним ударом кулака свалил его, там же на месте жарил-парил все съедобные части туши и съел их один.

Известна история афинянина Мегакла, изгнавшего из Афин тирана Писистрата (правил в Афинах в 561–528 годах. — Прим. ред .), потом он помирился с ним и в залог мира выдал за него свою дочь. Тут надо сказать об этом самом залоге. Девушка привлекла внимание историков тем, что могла в один присест съесть 12 фунтов мяса (1 римский фунт = 327,5 г), заедая 8 фунтами хлеба и запивая 6 секстариями вина (1 секстарий = 0,55 л). Жених, по всему видать, серьезно хотел мира.

А теперь один более современный и совершенно достоверный пример.

Во времена Августина Сильного при дрезденском дворе существовал обычай перед началом пира взвешивать гостей-аристократов и их вес официально заносить в так называемую книгу веса. Книга эта, кроме всех прочих, сохранила для потомков данные двух тучных особ: одна из них — вице-канцлер Липски, другая — Понятовский, хранитель сокровищницы. Первый, будучи взвешен до обеда, тянул на 273 фунта (1 современный фунт = 453,6 г), по крайней мере так показывали гирьки весов, а после обеда гирек надо было прибавлять до 278 фунтов. А когда на весы вставал хранитель сокровищ, то результат был таков: до обеда — 207 фунтов, после обеда — 212 фунтов. То есть оба они увеличили свой вес, который и без того был около центнера, на пять фунтов, то есть на два килограмма с четвертью. Книга, однако же, умалчивает об одном существенном моменте: не покидали ли именитые гости время от времени обеденную залу? Видите ли, если учесть эти выходы, то можно было бы к этим пяти фунтам смело добавить еще один-другой фунт.

Насколько разбухало тело больших господ, не знающих меры, от несметного количества еды и питья, об этом да будет представлено здесь несколько фактов.

Граф де ла Гард в своих очерках о Венском конгрессе, состоявшемся после поражения Наполеона, пишет также и о вюртембергском короле Фридрихе Вильгельме I, который славился тем, что голова у него распухла от непомерного высокомерия власти, а брюхо — от непомерного обжорства. Император, учитывая необъятный размер его живота и желая оказать ему любезность, против его места во время придворных обедов приказал выпилить в столешнице полукруг, дабы вместить это ужасающее чрево. Однако в зале заседаний конгресса упустили оказать ему такую трогательную услугу, и он был принужден эту свою опухоль как-то запихивать под стол. На заседании зашла речь о суверенитете вотчинных князей, раздавались голоса, что-де надо бы ограничить права королей, — конечно же, не в пользу народа, а в пользу дворянства. Король некоторое время слушал эти бунтарские речи, но его все больше и больше обуревал гнев, долго он не вытерпел, взорвался, вскочил, и вместе с ним дернувшееся пузо опрокинуло стол совещаний.

Это его еще больше разозлило, он в тот же день покинул Вену и конгресс и поехал к себе домой охотиться. Потому что наряду с обжорством охота была его главной страстью. Порой до двадцати тысяч крестьян заставляли гнать кабанов под дуло королевского ружья, бедолаги мучились голодом и жаждой, потому что охота могла продолжаться по нескольку дней кряду. Доклад об этом делает следующее знаменательное прибавление: «за все это не получая ни крейцера».

Приоритет австрийского императора в оригинальности идеи должно оспорить. Он принадлежит кардиналу дю Прату, канцлеру французского короля Франциска I. Тот тоже, вероятно, был изрядным толстяком, хотя о нем единственно известно, что из-за чрезмерно выпуклого живота он велел в столешнице своего обеденного стола выпилить полукруглую выемку и свою припухлость размещал в этом «декольте*.

Портрет бранденбургского маркграфа Георга Фридриха, хранившийся в ансбахском замке, был известен тем, что на его обратной стороне записаны его личные данные. Согласно этим данным росту он был 7 локтей (примерно 210 см) и весом 400 фунтов (около 180 кг). В 1603 году от этого гигантского тела отлетела душа. Тело вскрыли и положили на чашу весов его печень и легкие: первая весила 5 фунтов, вторая качнула язычок весов на 4 фунта. Взвешивание продолжили: желудок — его объем превысил 10 пинт. Справедливости ради отметим: в современной системе измерения это меньше 4,8 литра.

О епископе либавском Станисласе авторы его хроники сочли нужным сообщить, что перед смертью, последовавшей в 1571 году, он отрастил такой живот, что когда выходил из дому, двое слуг, идя впереди, подвязав платком, тащили его пузо, грозившее обвалом. Шедший за ним третий слуга тащил стул, чтобы он мог присесть, потому что через каждые несколько шагов идти он уже не мог.