Владимир Мавродин - Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)

Земли по нижнему Дунаю и Днестру были заселены берладниками, быть может, частично составлявшими и городское население Дунайского понизовья. Это было смешанное по этническому своему составу, но в основе своей русское население, занимавшееся земледелием, охотой, рыбной ловлей, промыслами, часто выходившее для торговли и набегов на своих челнах в море. Полуоседлые земледельцы и промысловики, постоянно готовые к нападению и отпору врага — половцев, болгар, волохов, византийцев, и поэтому опытные воины, берладники были своеобразной «вольницей», населявшей и охранявшей юго-западные окраины древней Руси. Берладники, как и аналогичные им бродники, [910]выбирали своих старшин (старейшин), носивших у бродников название «старост» и «воевод». Среди берладников Иван Ростиславич выступает скорее не как полновластный государь, а как предводитель, ограниченный в своих правах традиционными порядками этой «вольницы». Такое положение не могло импонировать Ивану Ростиславичу, и он уходит в Киев.

Политическая биография Ивана Ростиславича за это время очень красочна. Он выступает союзником Святослава Ольговича, служит ему в качестве наемного воина и получает от него 12 гривен золота и 200 гривен серебра. [911]Затем Берладник изменяет Святославу и переходит на сторону Ростислава Смоленского. [912]На некоторое время Иван Ростиславич сходит с политической арены — закованный в кандалы Юрием Долгоруким, он сидел в заключении в Суздале. В 1157 г. Юрий Долгорукий собирался перевести его в Киев и выдать своему зятю Ярославу Осмомыслу. Видно опасный претендент на княжий стол, воинственный и популярный в народных массах Иван Ростиславич не давал покоя Осмомыслу. Галицкий князь отправил к тестю за Берладником целую дружину во главе с князем Святополком и Кснятином Серославичем. Участь Берладника была, казалось, решена. Но митрополит и игумны напомнили Юрию о его крестном целовании Ивану Ростиславичу (по какому поводу оно было дано, летопись не сообщает), которое он собирался нарушить, упрекнули Долгорукого в том, что он не только не верен своей клятве, но и издевается над своим пленником («держиши в толице нужи») и хочет «выдати на убивство». Под давлением духовенства Юрий вынужден был отказаться от своего плана, и Берладник в оковах снова был отправлен в Суздаль. По дороге в Суздаль дружинники Изяслава Давидовича Черниговского отбивают Ивана Ростиславича и уводят его в Чернигов. Изяславу Давидовичу Берладник был нужен как пугало и орудие в его руках в борьбе против усиливающегося Ярослава Осмомысла.

Ярослав учел новую опасность и в 1159 г. потребовал у Изяслава Давидовича выдачи Берладника. Следует отметить, что судьба Берладника интересовала не одного Осмомысла. Прежде чем начать действовать, Ярослав заручился поддержкой венгерского короля, русских и польских князей, обещавших помощь в борьбе с Берладником, и в Киев к Изяславу Давидовичу требовать выдачи Ивана Ростиславича явились послы Ярослава Осмомысла, короля венгерского, польских князей и русских князей — Святослава Ольговича и Святослава Всеволодовича Чернигово-Северских, Ростислава Мстиславича Смоленского, Мстислава Изяславича Владимирского (на Волыни), Ярослава Изяславича Луцкого и Владимира Андреевича Дорогобужского. Изяслав Давидович вынужден был уступить, и хотя он и не выдал Берладника, но, очевидно, отказал ему в поддержке, и тот должен был, «уполошивъся», уйти в степи к половцам. [913]Чем вызвано было создание такого внушительного блока? Чем для короля и князей был опасен Иван Ростиславич Берладник? Прежде всего тем, что в его лице они видели возможного кандидата на свой княжий стол, ставленника горожан, берладников и прочей «простой чади». Его приглашение в Галич восставшими горожанами, его связи с берладской «вольницей», какие-то деяния в Приднепровье и Поволжье, приведшие к тому, что Юрий Долгорукий заковал и заточил его, — все это в совокупности делало Берладника очень опасным для князей и королей. Не случайно не только русские князья, но и король венгерский и польские князья так единодушно откликнулись на призыв Ярослава Осмомысла. Речь шла не об обычном конкуренте князей, а о таком сопернике, который был популярен в народных массах, что само по себе для князей было очень опасно, и который вдобавок умел пользоваться этой популярностью, опирался в борьбе с врагами на сочувствие горожан, берладников и смердов, как это мы увидим дальше, привлекая их на свою сторону уступчивостью (как приглашенный по «ряду», он не мог иначе поступать), совместной борьбой против общих врагов и т. д. Поэтому-то так энергично действовал Ярослав. Он знал, что горожане, берладники, смерды имели достаточно причин для того, чтобы ожидать лишь удобного случая, а когда он представится — поднять восстание. Возглавить его, действуя, конечно, в своих целях и добиваясь галицкого княжего стола, мог Берладник. Нельзя думать, что Иван Ростиславич действовал и выступал для облегчения положения народных масс. Он преследовал свои цели, был и оставался князем, хотя, в силу сложившихся обстоятельств, и несколько своеобразным. Назвать его народным вождем нельзя. Но, выступая против Ярослава, рассчитывая на поддержку народных масс, он, естественно, стремился к приобретению авторитета и сумел его добиться. Для того чтобы не дать возможности Берладнику возглавить новое восстание, Ярослав пытается расправиться с ним и, как мы видели, неудачно.

В степях Берладнику удается заручиться поддержкой половцев, и вместе со своими новыми союзниками он отправляется в «города Подунайские», к берладникам, рассчитывая на их помощь и собираясь оттуда выступить против Ярослава.

Восстание не замедлило вспыхнуть. К Ивану Ростиславичу, обосновавшемуся в Подунайских городах, где он закрыл судоходство, «изби две кубаре и взя товара много» и «пакостяше рыболовом галичьскым», подходят прежде всего берладники. Скоро их скопилось около шести тысяч человек. Подошли и половцы. Почувствовав свою силу, Иван Ростиславич двинулся к Кучелмину. Горожане «рады быша ему» и немедленно перешли на сторону берладников. От Кучелмина Иван Ростиславич со свой берладской «вольницей», половцами и, по-видимому, присоединившимися к нему «БОЯМИ» из кучелминских горожан двинулся к Ушице. «Засада» Ярослава вынуждена была укрыться в городе и «начашася бити крепко засадници из города». Но у берладников нашлись единомышленники — ими были смерды. Летопись сообщает, что в момент осады Ушицы «…смерды скачуть через заборола к Иванови и перебеже их 300». [914]Мы видим, таким образом, как восстание против Ярослава и его бояр и дружины, начатое берладниками, поддерживается горожанами, а затем и смердами, переходящими на сторону Ивана Ростиславича.